Я могу несколько дней сидеть дома один. Я ем, читаю, слушаю музыку, играю в игры, курю, делаю какие-то домашние дела. Всего понемногу, всегда переключаясь с одного на другое. Чем больше времени я провожу так, тем сложнее мне выйти на улицу. И все-таки я заставляю себя одеться и поехать куда-нибудь прогуляться. Я выхожу на улицу и остро чувствую неловкость своего тела, хрупкость своей жизни и бесцельность прогулки. Я начинаю идти машинально, куда-то в знакомые места. Я прохожу мимо витрин, мимо людей, мимо машин. Прохожу быстро, словно иду куда-то в нужное мне место, словно спешу по действительно важному делу. Но такого дела нет, мне приходится придумывать его на ходу. Я могу зайти в какой-нибудь магазин, я могу зайти в кино и посмотреть афиши. Но чаще всего я захожу в какое-нибудь кафе. Если мое одиночество тянулось долго, то я стараюсь зайти в знакомое мне место – так мне будет проще сесть за стол с видом человека, который заскочил перекусить, так проще сделать заказ. Я заказываю. Пока жду, начинаю разглядывать людей, начинаю наливаться силой и уверенностью. Главное не задумываться о пустом стуле напротив тебя, можно просто представить, что я в командировке, в незнакомом городе, заскочил просто поесть. Ем аккуратно, и если еда вкусная, то с большим удовольствием, неторопливо. Хрупкая клетка ребер наполняется жизнью и уверенностью. Я с достоинством рассчитываюсь, спокойно ухожу, поблагодарив за еду. Обратно я иду спокойный, словно действительно включился в социум, занял какую-то свою шестигранную клетку на поле. Правда, дома, даже не раздевшись, я сажусь у окна, курю и долго смотрю на голые ветки деревьев.