Зигизмунды все прибывали и прибывали. Они наполняли комнату. Тихо входили и, шурша одеждами, рассаживались на диван, вставали у стен. Шептались: «Нижайше прошу, подвинуться еще чуть-чуть вперед. Благодарю». Несколько стояли у окна, и прямо на подоконнике играли в какую-то замысловатую карточную игру. Они зажимали карты в руках, пряча от соседей, подносили их к самому носу и разглядывали свои комбинации. Я старался не отвлекаться, мой стол стоял у стены, я сидел спиной к комнате, но периферийным зрением постоянно замечал тихое движение черных фигур. Постоянно приходил новые Зигизмунды, поэтому остальным приходилось ужиматься и тесниться. Они были предельно вежливы и старались не толкать меня, но то и дело задевали. Тогда я поворачивался и укоризненно смотрел, виноватый сразу прижимал руку к груди, чуть склонялся в поклоне: «Прошу прощения», затем проталкивался дальше. В комнате становилось душно.

Наконец принесли проектор. Долго возились с пленкой. Наконец ее приладили, я слышал их тихие переговоры:
— Милейший, ну куда вы толкаете. Как юнец, право. Вот так уже лучше.
— Ах, незадача, дальше куда?
— Позвольте я.
Наконец они справились. Проектор застрекотал. Слева от меня на стене заплясало белое пятно, пошли черные пятна, кресты, царапины. Пятно нервно дергалось и дрожало. Выключили свет. Я заметил, что дверь в комнату заперли, все внимательно смотрели на стену. Наконец замелькали первые кадры. Я отложил бумагу и ручку. Откинулся на стуле и тоже стал смотреть на экран. Показывали мою первую эрекцию. Я оглянулся на Зигизмундов, в отсветах проектора я видел их многочисленные бледные лица — сосредоточенные, с прищуренными глазами, которые разглядывали всю подноготную моей жизни. Поллюции, мастурбации под одеялом, жадное разглядывание картинки с обнаженной девицей, случайный секс, пьяные связи, проститутки.
Я попробовал встать:
— Прекратите.
Но Зигизмуд, стоящий рядом, властно положил руку на плечо, и усадил обратно в кресло:
— Т-с-с, не дурите, обычное дело.
Порнуха, шлюхи, ноги, тела, груди, журналы, презервативы, сперма.

Я задрожал всем телом, чувствуя, как раскрывается мое темечко. Все нутро стянуло комком, толкнуло куда-то вверх. Сквозь темечко я вылетел к потолку и шмякнулся на пол. Мое тело обмякло в стороне от меня.
Я на полу, я бесконечно мал. Я вижу лакированные ботинки Зигизмундов, вижу их брюки со стрелками. Я вижу, что под диваном в пыли лежит потерявшийся носок.
Зигизмунды включают свет, неспешно сворачивают проектор, выходят по одному, о чем-то шепчутся, но мне уже не слышно.
Я встаю на лапки и бегу по полу, мне надо пробежать полкомнаты, чтобы взобраться по ноге моего тела, преодолеть все впадины и подъемы складок одежды. Я буду старательно цепляться мелкими коготками за кожу, взбираться по шее к уху.
Я должен отложить яйца.
Мне надо успеть вывести потомство.