Командировка получилась такой скоротечной, что щетина не успела толком выпустить свои коготки. Их даже не видно. Можно только почувствовать, прижавшись ко мне, щека к щеке. Ночной поезд. В купе едем вчетвером: я, коллега, какой-то мужлан с пузом и Мураками. Последний вновь показывает себя личностью крайне интересной. Я долго беседую с ним. Проводница приносит чай в больших фарфоровых кружках. Мерно стучат колеса. В окне я вновь натыкаюсь на себя. Отражение копирует меня, словно хочет угодить. Изо всех сил. Всю жизнь.
Мы долго мерзнем сначала у вокзала, потом в нем самом. Поезд приходит рано. Дворники вяло метут тротуары. Им некуда спешить. Они собирают мусор здесь и увозят в другое место. Разве мир стал чище?
Час разговоров на вечную тему: «Почему надо купить рупь за два». Можно уезжать.
Обратно на автобусе. На соседнем сиденье незнакомая девушка. Миловидна, но не более. Она засыпает у меня на плече, Мурками дремлет на коленях. Тихо и уютно. Деревья, небо, огромные облака. Я их впускаю внутрь себя.
Заезжаю на работу, чтобы оставить надоевший в дороге ноутбук. Забираю из сумки свои личные вещи: щетку и пасту. Мураками согласился ехать подмышкой. Я весь какой-то пыльный, уставший и потрепанный. Среди спешащей домой офисной толпы чувствую себя аппендицитом. Вроде жить пока не мешаю, не втыкаюсь в бок острой болью и ладно.
Дома тихо и пыльно. Я осторожно вхожу в музей собственной жизни. Вот книги, которые читал Януш. Это его диски. Посмотрите, за этим компьютером он проводил большую часть свободного времени. А это его футболка, она так и осталась висеть на ручке двери. Ничто не изменилось с тех пор, как он уехал. Разве что свет выключали – часы на микроволновке сброшены. Да на окне вон поселилась толстая муха. Моюсь в душе и ухожу, ничего не изменив. Многие так уходят.
Выхожу из подъезда, вижу на самой верхушке тополя развевающийся черный пакет, словно прямо около моего дома затонул пиратский корабль, погрузился в вязкое море асфальта. Море, скованное вечным штилем. Лишь мачта с флагом теперь наверху. Мои пираты – хорошие парни. Они не насилуют наложниц и не грабят торговые суда. Они просто бороздят моря, распивают ром, машут деревянными саблями и горланят: «Пятнадцать человек на сундук мертвеца». Милые, в общем. Наверное, сегодня я грустный романтик.
Отбивная на ребрышке, салат, пиво. Как обычно вроде. В баре всегда «как обычно». Но это какое-то особое «как обычно» в мире «какобычного».
Прогулка с Куртом Кобейном по бульвару. Темнеет и ледяной ветер выдувает из меня песчинки чего-то плохого, чего-то хорошего. Без разбора. Я не сопротивляюсь. Все мы так стареем под ледяными ветрами.