"Настоящий художник должен быть голодным", - подумал человек, разглядывая только, что нарисованную им картину. Натюрморт удался на славу. Горка отваренной в мундирах картошки еще чуть парит влажным и горячим паром. Щепотка соли на краю газеты. Грубо порезанное сало всё в прожилках мяса. Небрежно брошенный пучок зелени - петрушка, укроп и длинные стрелки молодого лука. И большая глиняная кружка молока завершает композицию.
В животе призывно урчит. Человек горько усмехается, курит сигарету без фильтра, иногда сплевывая с языка жгучие крошки табака. Его мертвенно-бледное осунувшееся лицо заострилось подбородком, поросшим жесткой щетиной. Черные пряди волос спутались, падают на лоб. Он откидывает их назад. Снова любуется натюрмортом: "И все-таки что-то в этом есть".
Человек ложиться спать. Постель кажется отсыревшей и холодной как могила. Человек ежиться, ворочается, пытаясь плотней укутаться в одеяло, и согреться. Наконец это ему удается, он ложиться расслабленно на спину, мечтательно смотрит в потолок. В голове засела мысль: "Ну, еще месячишко не поебусь и можно браться за обнаженку".