У каждого человека на нашей бренной Земле есть свой скелет в шкафу. Был такой скелет и у Лелика… Лелик ни разу не был ни в Сиэтле, ни в Кеннингсберге, поэтому бесполезно спрашивать, откуда он их достал, но в его шкафу жили скелеты Иммануила Канта и Керта Дональда Кобейна. Еще более парадоксальным было то, что оба скелета были карманными, что позволяло в нужные моменты брать их с собой на прогулку или еще там куда. В связи с этим, друзья-монахи, хорошо знавшие Лелика и посвященные в его тайну, не удивлялись, увидев товарища идущим в никуда, со взглядом, обращенным в себя и бормочащего невесть что неизвестно кому…
Свежим июньским утром Лелик сидел в Парке Пагод под цветущей яблоней, дурманящей сознание своим благоуханием. На траве перед бритоголовым монахом стоял принесенный с собой низенький раскладной столик, на котором уютно разместилась пластиковая бутылка с минералкой и три фарфоровые чашки в бледнозеленый цветочек. Справа и слева от Лелика сидели скелеты, один из которых был одет в чуть измятый костюм-тройку. На другом – патлатом - были рваные джинсы и свитер в горизонтальную красно-белую полоску.
- Должен признать, профессор, что только вера в вашу непревзойденную порядочность не позволяет мне утверждать, что взгляд на проблему феномена и ноумена попросту заимствован вами из буддийской теории о порождении обыденным сознанием иллюзорных представлений о мире и себе…
- Мой юный друг! – Кант откинул с лица длинные светлые волосы и почесал плечо, - Вы излишне деликатны… На самом деле, у меня и в мыслях не было скрывать это. Просто, в период моего сансарического существования на бренной Земле как-то не хватило времени, а сейчас, согласитесь – что буддизм, что нудизм – кому какое дело!
- Вы, уважаемый профессор, имеете в виду, что, находясь посреди этого островка истинной реальности и, в сущности, реализовав конечный замысел буддизма, мы уже не являемся буддистами?…
- Точнее, нас никак нельзя определить! В том числе, и как буддистов… Ведь смысл того, что мы собой представляем здесь и сейчас, лежит в недосягаемости для определений, слов, понятий, схем, формул, абстракций, систем, взглядов, интеллекта, познаний…
- Тихо-тихо, профессор, прошу Вас, успокойтесь - я все понял…
Другими словами, мы забыты собственным Я и чисты аки горлица пресветлая … Ты чего там елозишь, Куртушка?
- Да я тут все думаю – как все же хорошо, что, даже находясь в состоянии глубочайшего похмельного самадхи, я не потерял чувства юмора! Иначе – поубивал бы обоих, на хер, чересчур образованных пиздюков, за вашу блядскую тупость и тугоумие!!! Сволочи…
Кант нервно почесал коленку сквозь дыру в джинсах, достал сигарету и закурил. Лелик отхлебнул минералки и, всем своим видом изображая заинтригованность, приподнял бровь:
- Признаться, уважаемый Курт Дональдович, мне всегда импонировала Ваша принципиальность. Продолжайте, будьте добры!
- Я, блядь, буду так добр, что тебе эту бровь когда-нибудь оторву на хер и в жопу засуну!!!
- ???????........
- Ты, гад, мне утром что заявлял? Вот, мол, мы – истинные буддисты-максималисты и должны придерживаться традиционных канонов нашей церкви, было такое?
- Абсолютно! Куртушка, пора, пора нам всем как буддистам распрощаться со всей этой алкогольной возней и травокурением!
- Не, ну не сука ли, а? И как я только на всю эту пафосную хрень клюнул? – Кобейн отодвинул борт пиджака, вынул из кармана жилетки часы, сверкнув на солнце начищенным золотом цепочки:
- У-у-у-у… Ни хрена себе, двенадцать гребанных эй эмов, а я еще ни в одном глазу! Э-эх! Вот бы сейчас капелюшечку водюленьки или хотя бы пивусечки какой-нибудь – пусть хоть и четырехградусной, но все же более живительной, чем все это ваше отвратное козлиное пойло!!!...
- Да что случилось-то, объясни – не ерепенься! – насупился Лелик.
- Да то и случилось! Я, значит, стараюсь оправдать звание истинного буддиста и не пью с самого утра, хотя после вчерашнего меня колбасит я не знаю как! А тем временем…
- Ну что? Что тем временем?!!...
- А тем временем, выясняется, что, реализовав конечный замысел этого самого буддизма, мы уже не являемся буддистами!… Что как буддистов нас нельзя ОПРЕДЕЛИТЬ! Потому, видите ли, что смысл нашего присутствия здесь и сейчас лежит в недосягаемости для определений и прочей херовой зауми!!!...
- Это действительно наши с Леликом слова, но позволите ли…
- А ВОТ И НЕ ПОЗВОЛЮ!!!... Не позволю, покуда не ответите мне, демоны, какого хера нужно зацикливаться на исполнении монашеских правил и предписаний, если мы уже реализовали то, к чему эти правила и предписания должны были изначально нас привести!... И разве это буддизм – тащить на своих плечах плот из тяжеленных бревен, после того, как другой берег достигнут?!!...
…Птицы прекратили свое извечное щебетание, ветер стих и не шевелил более зеленых листьев, а солнце попросту остановилось в зените своего небесного пути… Маленький черный столик средь зеленой травы стал центром Вселенной - Мир ждал его вердикта, затаив дыхание…
В этой пустыне предвзрывного безмолвия двое переглянулись между собой, а затем уставились на третьего, замкнув треугольник взглядов…
- Амидафо! – выдавил Кант и через джинсы почесал мошонку.
- У-у-у-у-п-п-с-с-с-с!!!... – вырвалось у Лелика, и его бровь медленно поползла вверх…
- Ну, я, вроде как, предупреждал!... - лидер «Нирваны» через стол рванулся к Лелику, который находился в глубочайшем ступоре и не замечал ничего вокруг. Кант попытался было перехватить его, но не успел, и мгновением позже жаждущий мщения Кобейн торжественно разглядывал лежащую на его ладони бровь Лелика…
- А теперь – вторая часть предупреждения! – и Кобейн снова рванулся к Лелику. Но тот, уже пришедший в себя, хотя все еще и пребывая в недоумении, ловко сманеврировал, стараясь не пропустить обезумевшего от похмельной ломки гранжера за спину…
- Верткая гнида! – Кобейн сплюнул сквозь зубы, и, сообразив, что в этот раз он бессилен, в сердцах швырнул бровь Лелика в сторону монастырской ограды…
Пролетев несколько метров, бровь упала в траву рядом со стеной. Земля коротко содрогнулаcь в родильной агонии и, странно чихнув, разрешилась от своего внезапно появившегося бремени – в том самом месте, куда упала злополучная бровь, из травы, сбрасывая с листьев землю, почти что выпрыгнул, как лопнувший пузырь на манной каше, чайный куст…
…Вновь запели птицы…
…Вновь взлетел к кронам деревьев хулиганистый ветер…
…Наконец, вернулась к ежедневному обходу своих владений и солнечная богиня Аматерасу, с удивлением наблюдающая за уже хохочущими и обнимающимися где-то бесконечно далеко внизу тремя затерянными в забвении чудаками…

Current text: Лелик