Москва. Да, есть такой город, в который меня занесла судьбина на прошлый уикэнд. Город больших возможностей, широких дорог, здоровых магазинов и длинных веток метро. И в то же время – город, заполненный бомжами и прочим хамьем. Но во всем нужно искать положительные стороны, по-моему так. Честно скажу – мне не очень нравится Москва. Зато нравятся люди, которые живут в ней - те, которых я знаю, разумеется. Так что одно уравновешивает другое.
Но сейчас не об этом. Сейчас о саге. Она ниже.

Штиль
Если кто помнит, на тех выходных был жуткий холод. Но узнал я об этом, как водится, исключительно в такси по дороге на вокзал. И уже в поезде я начал испускать из себя разнообразные нюни по поводу того, что я обязательно повторю незавидную судьбину мамонтов, мое замороженное тельце будет пригодно только лишь для выставления его в качестве экспоната антропологического музея. Будущие поколения, глядя на меня замороженного, будут смеяться и показывать пальцем на подпись: «Человекус заморзикус. Сие найдено на территории Москвы в начале 21 века». И меня даже не перебивали по этому поводу. Правда, посмеиваться начали прямо в купе. В конечном итоге я замолк (после посещения вагона-ресторана) и мирно заснул.
Прямо перед Москвой проснулась наша соседка по купе, благообразная старушка-божий-одуванчик. Первое и последнее, что она нам сказала назидательным тоном: «Деточки. Москва – это вам не Минск. В Москве холод переносится легко. И самое главное – в ней никогда нет ветра!»
На вокзал мы вышли. На Белорусский, что неудивительно. И тут наступил такой штиль, порывы которого моментально выдули из меня все человеческое тепло. Штиль одолевал меня и сверху, и снизу, и с разгону, и на месте, и двумя ногами вместе. Призрак музея антропологии реально маячил передо мною и только лишь вполне материальная кафешка с горячим кофе (и коньяком, что немаловажно!) спасли меня от процесса глубокой заморозки. Отогревшись, мы поехали по своим.

Мороз, коньки и вездесущий коньяк
Сам визит в столицу РСФСР я опишу фрагментарно. Новогиреево, маршрутка, Новокосино, снова коньяк, аптека, Террафлю, Выхино, ЦУМ. Нет, не ЦУМ. Сначала была трава прямо на Лубянке. Аккурат на месте бывшего Феликса нашего Дзержинского. А потом ЦУМ. Полчаса хожений между игрушками в обнимку с плюшевым белым медведем в клетчатом шарфе, потом холод, Охотный ряд, метро, такси, магазин. Там взяли ящик пива – две француженки и феминистки в одном флаконе (страшное сочетание), одна семейная пара из Ливана, московская чета. Наконец закончился коньяк. Такси и снова Новокосино. Сон. На следующий день были дела, потом стадион «Динамо» в комплекте с кафе «Водное поло» и грузинским вином. А потом коньки. Первый раз в жизни. Чертовски скользкая штука, скажу я вам! Раза три упал, вывихнул ногу, но с упорством маниака вновь вставал на ноги. В конечном итоге более-менее сносно начал ехать. Вот только тормозить так и не научился.
Потом рабочий понедельник. Весьма приятная встреча была отдушиной в полуденной беготне. И вечером – поезд.

«Мы вас обыщем, лады?»
Поезд был фирменный, ничего не скажешь. Теплый, удобный. В составе ни одного плацкартного вагона. Только СВ или купе. Мы по-простому – в купе. Два нижних места, никаких попутчиков. Только лишь по паре баночек пива «Золотая бочка» и куча журналов, посвященных домостроительству. Вышли мы с товарищем покурить в тамбур, узрели там фемину, курящую «Капитана Черненко» с вишневым привкусом, предложили ей пива. Она отказалась – впрочем, на ее месте я бы тоже отказался, так как чуть позже мы разглядели, что девочка была вполне залитая товарищами провожающими. Перестарались, очевидно, те бабоньки и мужичок, которые ее провожали на вокзал, со спиртными напитками. Пожелали мы ей спокойной ночи и сами легли спать.
Долго поспать не удалось… Примерно в три часа ночи в вагоне начался шухер. Всем стучали в купе бравые милиционеры, просили проверить наличие вещей, ибо в одном из купе произошла кража. Мы посмотрели: все было на своих местах. Да и сама дверь, в принципе, закрыта на секретку. Милиция уже нашла подозреваемого – какой-то мужичок из этого вагона выскочил в Вязьме, не доехав часов пять до своей станции. Я его описал, с удивлением узнал, что жертвой ограбления оказалась та самая курящая девушка, сам покурил в тамбуре и лег спать. То присказка была, как выяснилось.
В пять утра осторожный стук в дверь. Все те же действующие лица – сонные мы и тройка милиционеров.
- Парни. Мы все понимаем и подозреваемого ищем. Но та девушка (а она вышла в Смоленске, так как у нее украли все командировочные и мобильный телефон) в заявлении написала, что телефон и деньги украли именно вы.
Мои санки очень быстро отвисли, глаза распахнулись и я… рассмеялся. А что, естественная реакция на человеческую глупость. На женское пьянство и жутко избирательную память.
- Обыскивайте, черт с вами.
Нас попросили выложить наши телефоны и ценные вещи на столик (тут же на нем оказалось пять мобильных телефонов, один ноутбук, цифровой фотоаппарат. Покопавшись в сумке, я извлек «очень ценную» бутылку французского вина. А денег-то у нас оставалось всего около 15 долларов в белорусской валюте). Милиционеры шустро, под наши шутливые комментарии, обыскали купе. Мы вместе посмеялись с товарищем майором, подписали протокол, согласно которому ничего не было найдено, потом нам те же менты посоветовали написать встречное заявление за клевету, мы не захотели – и таким макаром разошлись.
- Овечка.
Это было все, что я сказал в адрес той девушки. Мы легли и поспали до Минска. Часа два. Поездка в целом удалась.
И вообще, живем хорошо. Перманентно весело.

Я нынешний гимн не знаю, несмотря на все усилия партии и правительства приучить к нему. Причем делают это новомодным способом. При помощи караоке. Поздно вечером, когда телевизионный канал под названием "ОНТ" прекращает свою адскую деятельность, в качестве коды он, поднатужившись, выдает гимн. Причем видеоизображение сопровождается медленно выползающими из нижнего небытия экрана строками гимна. Которые так же медленно уползают в верхнее теленебытие. Для удобства пользователей, нужная строка подствечивается. Чтобы не дай Бог не стали петь что-либо другое.
Попробовал как-то я спеть его - пришли соседи. И я их понимаю, на дворе ночь глухая. А ведь по всем правилам пел - положа руку на сердце и мысленно представляя себе отдельных представителей все той же партии и правительства.
Так я не выучил новый гимн. А старый помню. Он у меня на первой странице букваря был нарисован. Даже сдавали его текст, выученный наизусть. С тех пор и знаю.

Помните, я рассказывал когда-то о своем товарище дней суровых по имени Валерий Титов? Который фотограф, фотохудожник и просто хороший человек. Если кто не в курсе – вот здесь мы отмечали его персональную выставку.
Но сейчас не о пьянстве, ибо сие является злым ядом и потреблять спиртные и слабоалкогольные напитки нужно и можно исключительно в меру. Дело в том, что Валерий предложил мне поучаствовать в одном из своих проектов. Я, естественно, согласился. Вспомнил свой забавный опыт работы натурщиком в приснопамятные времена, когда вечно не хватало денег – и работа понеслась. Вот что из этого получилось.


"Профиль Гриффина"



"Буксоидеализация"



Без названия





Если кому-то стало интересно, что там Титов творит еще – можно зайти сюда и посмотреть.

Стою, курю на балконе. Даже местами думаю. Ерунду всякую, попутно наблюдая, как клубы сигаретного дыма растворяются в вечернем воздухе. Вспоминаются средневековые драконы, которые в спокойном состоянии испускают похожие кольца – поменьше никотина, побольше серы.
Возле подъезда дома напротив стоит человек. Тоже курит. Мы с ним перемигиваемся сигаретными огоньками. Он затягивается чаще, дым выпускает четче и дальше. Потому что у него есть дело. Он выгуливает собаку. Огромную овчарку. Я же раздумываю: крикнуть мне «Толик!» или не делать этого. Не стоит, наверное, разрушать таинство вечернего безмолвия. И Толик тоже так думает. Молчит.
Собака умная, она гуляет. Туда и сюда. Хвостом периодически отгоняет снежинки. Нашла мусорные баки – обнюхала один, второй. Я жду молодецкого окрика: «Герда, ко мне!». Или «Фу!» - для разнообразия. Но нет, молчит невозмутимый Толик. И я молчу. Герда, офигев от собственной безнаказанности, нагло запрыгивает в первый бак и скрывается в нем. А Толик молчит. Выбрасывает сигарету. Я тоже выбрасываю.
Герда в баке, Толик возле подъезда, я на кухне. Безмолвие не нарушено. Дальнейшее покрыто мраком и надежно отсекающем все звуки пластиковым окном.