"Он был жесток как повелитель ада, великий инквизитор Торквемада." (с)



Самый раскрученный из всех инквизиторов
Был набожным юношей, духа смирителем,
Жил тихо, скоромно, в молитвах и трезвости,
Но будто прорвало постника в зрелости.

Духовник королевы, заняв должность карателя,
Он возглавил охоту на иноверцев-"предателей".
Аутодафе с квемадеро он в практику ввел,
Превратив "суд священый" в крутой произвол.

Немного немало, он бросил в кострища
Тысячи книг и людей десять тысяч.
Евреев и мавров он гонял по стране
И швырял их в застенки, словно был не войне.

Наверное, у Томаса был геморрой,
Или зубы так сильно болели порой,
Что не мог он спокойно взирать на народ,
Что снует под ногами и песни поет.

В наше время подобных ребят-торквемад
Милиция ищет, а этот маньяк
Жил в полном почете и шоколадной глазури,
Не страдая ничуть от неслыханой дури.

Но под старость наш монстр всерьез задрожал,
Ездил с полком охраны. А на столе он держал
Чудодейственный фирменный рог носорога,
Противоядия сосуд, дар, конечно, от бога.

Так откуда ж взялась та испанская грусть,
Та страстишка к мучительству - в чем же тут суть?
Вот схватить бы за шиворот и выволочь гада:
"Молился ль ты на ночь, козел, Торквемада?"



12.05.03
----------------------------------------------------

Откуда только что берется?
Аналогичных парадоксальных случаев, наверное, немало в истории:

А.П.Чехов в дневниках удивлялся, почему его брат - такой тихий, застенчивый и незаметный в психиатрическую лечебницу попал с манией величия.
Дарвин, оказывается, окончил Богословский факультет Кембриджского Универа, а потом всю жизнь доказывал, что произошел от обезьяны.
Или вот: был такой Михаил Николаевич Лонгинов. В молодости сочинял матерные стишки. А потом стал главным цензором России.
Воистину, неисповедимы пути твои, господи.