Я соскучился по темноте. Пресытившись светом дня, мечтал об ином, нетерпеливо подгоняя стрелки. И не дождавшись, закрывал уставшие глаза, проваливаясь в забытье. Видел сны. Был болен. Сглатывал раздиравшую горло боль. Устало щурил красные, воспаленные глаза, и бессмысленно гонял мысли в набитой ватой голове. Они сталкивались, цеплялись, застревали и бессильно обвисали окончательно запутавшись. Тяжелые, неуклюжие…
Лечился. Глотал таблеточки. Пил молоко с медом. Опасливо сторонился слов, что бы они не пролезли, не просочились под и без того захламленные своды черепа и не свили там себе гнезд. Лежал, завернувшись в кокон четырех стен. Не дышал.
Я соскучился по ночи. Немного по холоду, но больше всего по темноте. Теням, ласкающими сетчатку размытыми касаниями. По тишине, нарушаемой, несмело, нехотя. С застенчивыми извинениями удаляющегося эха. По робким огонькам – маякам одиночества, цветной мозаикой раскиданных на чернильных провалах зданий. По бледным лунным дорожкам на крышах, по которым просто обязаны ходить существа если не волшебные, то вне всякого сомнения необыкновеннейшие (в конце концов, если на радугах живут леприконы, то почему бы кому-нибудь не облюбовать себе лунных дорожек).
И вот бледный диск луны, на обратной стороне которой, какой-то совершенно абсурдный заяц толчет в ступке траву бессмертия, зависнув в вышине, проложил по крышам серебристую тропинку.
Интересно, дорогой дневник, а ждет ли там, в ее конце, горшочек с золотом?
Current music: Forthcoming Fire - My Way Back Home
Состояние: выздоровевшее
Не знаю, как там всех обычн...
[Print]
Вишневая