Что есть любовь? Безумство от угара.
Игра с огнем, ведущая к пожару.
Воспламеняющееся море слез,
Раздумья – необдуманности ради,
Смешенье яда и противоядья
Уильям Шекспир. «Ромео и Джульета»

О любви мы знаем не много. Любовь –
что груша. Она сладкая и имеет определен-
ную форму. Но попробуйте дать определение
форме груши!
Лютик. «Полвека поэзии»

Дом был пуст все семейство низушков чуть свет отправилась на работу. Цири притворилась, будто спит, но слышала как Геральт и Йеннифер вышли. Она быстро оделась выскользнула из комнаты и следом за ними пошла в сад.
Геральт и Йеннифер спустились на дамбу, разделяющие покрытые белыми лилиями и желтыми кувшинками пруды. Спрятавшись за разрушенной стеной, Цири сквозь щель наблюдала за чародейкой и ведьмаком. Девочка думала, что Лютик, известный поэт, стихи которого она читала не раз, еще спит. Она ошибалась. Поэт не спал. И застал ее на месте преступления.
- Эй, - хихикнул он, неожиданно подходя, - Разве хорошо подслушивать и подглядывать? Побольше деликатности малышка. Позволь им побыть одним.
Цири покраснела, но тут же сжала губы и гордо проговорила:
- Во-первых я не малышка. А во-вторых, мне кажется я им не мешаю, а?
Лютик немного посерьезнел.
- Пожалуй, верно. Мне даже кажется помогаешь.
- Я? Чем?
- Не прикидывайся. Вчера все было разыграно очень хитро. Но меня не проведешь. Ты изобразила обморок. Да?
- Да, - Цири отвела глаза.
- Они вдвоем отнесли тебя в дом. Их руки соприкасались. Они сидели у твоей постели до утра, не произнеся ни слова. Только теперь решили поговорить… А ты решила подслушать о чем… Тебе до зарезу надо знать, что они там делают?
- Они там ничего не делают, - Цири слегка зарумянилась, - Беседуют, вот и все.
- А ты… - Лютик присел на траву под яблоней и оперся спиной на ствол, - Тебе до смерти хочется знать о чем беседуют, да?
- Да… Нет! А впрочем… Впрочем, я все равно ничего не слышу. Слишком далеко.
- Если хочешь, - засмеялся бард, - я тебе скажу.
- А ты-то откуда можешь знать?
- Ха-ха! Я, милая Цири, поэт. Поэты о таких вещах знают все. Поверь, поэты о таком знают больше чем сами собеседники. Если их можно так назвать.
- Как же!
- Слово даю! Слов поэта.
- Да? Ну тогда… Тогда скажи о чем они разговаривают. Объясни что все это значит!
- Взгляни еще раз в прем и посмотри что они делают.
- Хмм-м… - Цири наклонилась к отверстию, - Госпожа Йеннифер стоит у вербы… Обрывает листки и даже не смотрит на Геральта… А Геральт, опустив голову, стоит рядом. И что-то говорит. Нет молчит. Ой ну и рожица у него… Ну и странная же…
- Все по детски просто. – Лютик отыскал в траве яблоко, вытер о брюки и критически осмотрел. – Сейчас он просит простить ему всякие глупые слова и поступки. Просит простить за нетерпение, за не достаток веры и надежды, за упрямство и ожесточение. За капризы и позы, недостойные мужчины. Просит простить за то что когда-то не понимал, за то что не хотел понять…
- Неправдивая неправда! – Цири резко выпрямилась. – Все ты выдумал!
- Просит простить за то, что понял лишь теперь, - продолжал Лютик, уставившись в небо, а в его голосе послышались ритмы свойственные балладам. – Что хочет понять, но боится: а вдруг не успеет… И может быть уже не поймет… Извиняется, просит прощения… Прощения…Хмм… Значения… Сомнения… Предназначения. Все банально, холера…
- Неправда, - топнула ногой Цири, - Геральт вовсе так не говорит. Он вообще молчит. Он стоит там с ней и молчит.
- В том-то и состоит роль поэзии, Цири. Говорить о том, о чем другие молчат.
- Дурацкая она твоя роль. Все ты выдумываешь!
- И в этом то же состоит роль поэзии. Ой я слышу у пруда возбужденные голоса. А ну выгляни быстренько, что там деется.
- Геральт, - Цири снова заглянула в щель, - стоит опустив голову. А Йеннифер страшно кричит на него. Кричит и размахивает руками…Ой-ей… Что бы это значило?
- Детский вопрос, - Лютик снова глянул на плывущие по небу облака, - Теперь она просит у него прощения.
(с) Анжей Сапковский - Час Презрения