Недавно прочел книжку Дугласа Коупленда (блин, все время путаю, то ли поколение икс, то ли поколение некст, короче, кто читал, тот поймет, о чем я). Там вот один из главных героев задает остальным вопрос, типа, а какое у вас самое такое мощное и яркое впечатление от планеты Земля? Что вам больше всего запомнилось в этой жизни? ТОлько не надо говорить про разные фишки, которые можно за бабки купить, типа, сплав по водопаду, прыжки с парашютом и т.д. Вот конкретно с вами на этой планете что такого произошло. Ну и там прилагались соответствующие истории. Я хочу рассказать о своей. Заодно еще раз станет понятным, почему я так люблю сценическую деятельность и шоу-бизнес в целом.

Это был наш самый первый КВН. Был музыкальный конкурс. Я тогда еще думал, что умел петь, и мне довелось петь длиную сольную песню на мотив "А ты опять сегодня не пришла". В принципе, мне бы пришлось петь ее при любом раскладе, потому что среди многообразия талантов в нашей команде вокальных не наблюдалось ни у кого. Хотя многие утверждали обратное
Песня была такая лирично-слезливая, повествовавшая о тяжелой судьбе молодого человека, девушка которого опять не пришла на свидание.
-Четвертый день стою я у столба,
Как партизан, прикованный цветами,
А ты опять сегодня не пришла,
Кому я нужен, догадайтесь сами.
Четыре дня я телек не смотрел,
И как там Круз, как Иден я не знаю,
Четыре дня я пончиков не ел,
И щас пойду, пожалуся маме.

Там было еще два четверостишия, но я их уже за давностью лет не помню. Помню, что после этого песенка наша долго была академическим шлягером. Но суть не в этом.
По сценарию, и как видно из текста песни, на сцене я должен был стоять неподвижно, руки по швам, у фонарного стоба. Столб изображала живая инсталляция - табуретка, на ней маленький Паша Покрашенко, держащий в руке обычную настольную лампу, и по какой-то нашей дурости завернутый в простыню. Наверное, чтобы никто не догадался, что это не столб, а Паша Покрашенко.
И вот я стою, пою. Пою грустную, лиричную песню иронического содержания. Зал внимает. И тут...
Сказать, что тогда у нас была дерьмовая аппаратура - значит ничего не сказать. Поэтому я даже не удивился, когда у меня на середине песни вырубился микрофон. И тут мозг бешенно зашелестел, решая диллему:
а) без микрофона нихера не слышно, этот микрофон не работает, надо переходить к другому.
б) по сценарию я вообще прикованный, к тому же мой переход может просто нечаянно снести со сцены Пашу.
Само собой, все это время я продолжал петь, а чтобы отряд не заметил потери бойца, я начал петь очень громко, практически на пределе своих голосовых связок, чтобы меня услышали все.
Тут я решил, что до конца песни я как-то на такой громкости дотяну, а дальше соляков не предвидится, и успокоился. А потом зал просто умер со смеху, потому что Паша-столб высвободил одну руку из-под простыни, схватил с соседней стойки микрофон, и поднес его ко мне. Так мы и стояли. Я, прикованный к столбу, и Паша, держащий лампу и микрофон.

Когда песня закончилась я по сценарию уронил голову на грудь, Паша вставил микрофон обратно, а зал.... Зал разразился такими апплодисментами, такой интенсивности и продолжительности... Вот тогда-то я поверил в те рассказы звезд эстрады про энергетику зала. Да, камрады, это реально. Я стоял на сцене, голова у меня автоматически поднялась с груди, руки развернулись, а сам я стал в такую стойку, в какую обычно становится Горец после отрубания очередной башки и начала сеанса подзарядки. И все это в считанные секунды и совершенно подсознательно... Я стоял, и меня накрывала эта волна. Время словно схлопнулось, мгновения растянулись в минуты, часы, а я стоял, стараяь не пропустить ни малейшей капельки этого чудесного ощущения и молился, чтобы это продолжалось подольше.
Вот это самое ощущение я и запомнил больше всего на свете. И так хочется его повторить...

Начали делать Ивану новую серию уколов для стимуляции его нервно-психического развития. Ребенок-то уже ушлый... В первый день он подвох почуял только тогда, когда папа положил его себе на колени и начал стягивать штанишки. Он, конечно, в крик, в слезы, орет, вижжит и вырывается. Потом бегает вопя по квартире, держится руками за попу и говорит, что вава.
На второй день, чувствуя приближение экзекуции и мамины приготовления к уколу, Иван стал бегать по квартире, одной рукой крепко придерживая штаники, чтобы не стянули, а второй - держась за попу, чтобы не воткнули туда ничего. Поймали, руки отодрали, укол сделали, шоколадку всучили. А вчера этот ребенок просто взял и стащил со стола шприц упакованный, который мама выложила на стол и начала открывать лекарства. И побежал выбрасывать шприц в ведро. Поймали, перехватили, отобрали, укололи, шоколадку дали, успокоили. Что он сегодня предпримет?