Двенадцать лет после битвы при Явине. Планета Бентен
«Падаван».
Люк знал это слово, слышал во время поисков знаний; так называли джедаев-учеников в Старом Ордене. В Новом оно как-то не прижилось; может, и потому, что за последнюю тысячу лет слово «падаван» четко связывалось с системой «один учитель, один ученик». А на Явине сейчас приходилось поступать по-другому.
Но в чем Скайуокер был точно уверен – ученики ситхов падаванами не именовались никогда. А это значило…
Сейчас он молчал, следуя за тогрутой по длинным коридорам; еще немного позади катился тихо попискивающий R2. Пару раз навстречу им попадались люди в форме; они вежливо здоровались с тогрутой, и та отвечала коротким кивком. Судя по всему, здесь ее знали и уважали.
Люк попытался вспомнить все, что слышал о ее народе; увы, встречаться с представителями такового ему почти не доводилось. В памяти всплыло лишь слово «монтралы» – так назывались те самые выступы на голове, напоминавшие рога. Хотя на рога они похожи были только внешне.
Впрочем, имело ли сейчас значение то, к какой расе она принадлежала?
«Я была его падаваном».
Смысл был ясен – она училась у отца еще в бытность его джедаем. И, похоже, продолжила быть при нем и в имперское время… но как? Люк уже достаточно узнал об одаренных на имперской службе, чтобы быть уверенным – они попадали либо в Инквизиторий, либо в число Рук, либо вообще в Алую Гвардию.
И если она служила Империи – то почему она не с остатками таковой? А Бентен Империи не помогал, иначе бы Люк о нем услышал раньше.
Впрочем… Скайуокеру вспомнилась Мара Джейд, искренне служившая Палпатину; ей не было смысла идти к кому-то другому. Возможно, тут то же самое?
Ушла в стену очередная дверь; тогрута прошла немного вперед и обернулась.
– Тут мой кабинет. И говорить здесь безопасно.
Входя, Люк осмотрелся, и подавил улыбку. Все тот же уже знакомый, аскетичный стиль; разве что в правой стене было большое окно, сквозь которое виднелась панорама фабрики. А так… стол, несколько кресел, терминал, аккуратный шкаф – и все. Только рабочее.
Тогрута легким движением сбросила плащ, и отправила его через всю комнату к шкафу; дверца того послушно распахнулась, принимая мокрую одежду. Под плащом оказался аккуратный бежевый костюм; обычная деловая одежда.
Она устроилась за столом, и молча наблюдала как Люк располагается в кресле напротив. Его одежда уже была почти сухой; зная, что может в любую минуту куда-то отправиться, джедай позаботился о соответствующем гардеробе.
R2 откатился в угол, притворяясь предметом обстановки. Тогрута бросила взгляд в его сторону и еле заметно улыбнулась.
– Меня зовут Асока Тано, – произнесла она.
Совершенно незнакомое имя; в попадавшихся Люку источниках его не было.
– Как я понимаю, вы были рыцарем старого Ордена? – поинтересовался Скайуокер.
– По правилам – нет, – протянула Тано, чуть откидываясь назад. – Я так и не успела пройти посвящение в рыцари до конца Войны Клонов.
Наступило краткое молчание; Люк пытался придумать подходящий вопрос.
– Ты нашел меня по записям Кота? – вдруг спросила Асока.
– Да.
– Я надеялась на это.
«Значит, я был прав, – заключил Скайуокер. – Тут действительно был четкий след… и, судя по тайникам, оставленный именно для меня».
– Это вы их оставили?
Она улыбнулась, покачав головой.
– Нет, это была идея Кота. Я только помогла отобрать те части, которые могли бы привести тебя ко мне.
– Зачем?
Асока помедлила. А потом взгляд ее неожиданно стал холодным и жестким.
– Я предлагаю тебе сделку, Люк Скайуокер, сын Анакина. Ты ищешь ответы, да? Я их тебе дам. На некоторые вопросы не отвечу, уж извини, но многое – расскажу. А потом задам свой вопрос, и ты на него ответишь подробно и не скрывая ничего.
– Какой вопрос? – чуть сдвинул брови Люк.
– Я задам его потом, – повторила Тано.
Джедай помедлил; кто знает, какой вопрос она решит задать? А нарушать обещания Люк не привык.
Но все же… сведения стоят риска, не так ли?
– Обещаю.
– Хорошо, – Люк прямо-таки ощутил, как тогрута расслабилась. – Что ты хочешь спросить?
– Что такое «Когорта»? – задал Скайуокер тот вопрос, который интересовал его больше всего. – Нигде нет сведений.
– Еще бы они были, – усмехнулась Тано. – Это слово употребляли только мы; первым его выдумал Полковник, а остальные подхватили. Учитель не возражал.
Люк вздрогнул; еще никто в его присутствии не говорил о Вейдере «учитель». А с языка Асоки это слетело совершенно естественно.
– И что из себя представляла Когорта?
– Даже сложно сказать, – Тано провела рукой по одному из монтралов. – Совершенно разные люди и не-люди, из разных слоев, в разных званиях. Объединяло нас одно – мы были верны учителю, и работали вместе с ним над самыми секретными делами. Теми, о которых знал только он… и Когорта. И мы его никогда не подводили.
Люк задумчиво кивнул.
– Проще говоря, Когорта – это те, кому он доверял.
Асока чуть склонила голову, и в ее глазах мелькнуло явное удивление.
– Пожалуй, что так. Проще даже и не скажешь.
«У отца была Когорта, – подумал Люк. – Невидимая, не занесенная ни в какие документы… и потому не поддающаяся никакому контролю. У Палпатина такого не… впрочем, нет, роль его Когорты исполняла Алая Гвардия – тоже невидимая. Пойди узнай, видел ли ты вчера именно этого гвардейца или нет…
А почему такой же личной гвардией не мог обзавестись отец? Хотя понятно. Императору охрану иметь просто положено по статусу. А отцу…
Телохранитель Дарта Вейдера. Звучит совершеннейшим оксюмороном».
– Кто в нее входил?
– Этого не скажу, – мгновенно отозвалась тогрута. – Прозвища ты знаешь, а имена, если хочешь, выясняй сам.
– Они все еще живы, – понимающе кивнул Люк. Конечно, логичная предосторожность. РСБ наверняка бы заинтересовалась теми, кто работал по личным поручениям Вейдера.
– Не все… – чуть покачала головой Тано. – Пожалуй… одно имя я могу тебе назвать, ему уже не повредит. Капитан Рескотт Деллиджер, командир звездного разрушителя «Искоренитель».
– Дождь, – вспомнил прозвище из второй части записок Люк.
Асока кивнула.
– А как вам вообще подбирались позывные?
Она слегка улыбнулась:
– Как обычно – чтобы не связывались с нами… или слабо связаны. Дождь – потому что он знал толк в бомбардировках и пару раз сравнил их с дождем. Я – потому что характер весьма подходил… признаю, это было не самое лучшее в плане конспирации, но я привыкла.
– А Кот? – задал Скайуокер давно занимавший его вопрос.
– Ты знаешь такое имя – Экзар Кун? – ответила вопросом Асока.
Люк невольно вздрогнул.
– Более чем знаю.
– При жизни у него был помощник – Крадо. Абсолютно ему верный; потом Кун его послал на смерть, когда понадобилось. Крадо был катаром, раса фелиноидная… вот и прозвали. Кот учителю был верен точно так же.
И добавила после небольшой паузы:
– Вот только учитель его не предавал.
Вновь наступило молчание. Через Силу было сложно что-то ощутить – очень уж умело тогрута скрывала чувства. Что было неудивительно; в конце концов, она практиковалась во владении Силой дольше, чем Люк прожил на свете.
– А как вы вообще встретились? – наконец спросил джедай, чувствуя себя журналистом, берущим интервью.
– Достаточно обычно по традициям Ордена, – пожала плечами Асока. – Мне было четырнадцать лет; кому-то в Совете пришла в голову светлая идея отдать меня на обучение Анакину Скайуокеру. С чего у них возникла такая мысль, учитывая, что шла война… хотела бы я сама знать. Может, решили, что ему надо следовать примеру учителя?
– То есть? – удивился Люк.
– Кеноби его взял в ученичество буквально через пару дней после посвящения в рыцари, – пояснила Тано. – А Анакин стал рыцарем тоже незадолго до того, как Совет ему преподнес сюрприз в лице меня.
Люк отметил в памяти ранее неизвестный факт об учителе. Интересно. Значит, отец был не просто его учеником, а единственным учеником.
– И вы сражались вместе с ним?
– Разумеется, – коротко улыбнулась Асока. – Не всегда бок о бок, правда… война есть война, и даже учителя с учеником нередко разносит по разным планетам.
Скайуокеру очень хотелось спросить – каким был отец в то время. Но Тано его опередила, кивнув на замершего в углу маленького дроида.
– Он, думаю, сможет рассказать больше.
– Что? – удивился джедай.
– Это ведь R2D2, не так ли? – тогрута дождалась кивка в ответ и усмехнулась: – Он был с учителем куда дольше, чем я. Да и с твоей матерью был знаком… собственно, когда он был у нее на службе, они впервые и познакомились.
Люк резко развернулся в кресле и пораженно уставился на астродроида.
– Биип, – смущенно пискнул тот.
– Чего ты молчал-то раньше? – выдохнул джедай.
В ответ раздалась музыкальная трель; примерно такими дроид когда-то на Татуине отделывался от требований показать полное послание.
– А что он рассказал бы? – похоже, тогрута откровенно развлекалась. – Как воевал Анакин Скайуокер? Так это в сотнях материалов по Войне Клонов записано. Да и, похоже, память ему все-таки чистили.
«Мы еще поговорим», – мысленно пообещал Люк и вновь повернулся к Асоке.
– Но как получилось, что вы стали на сторону Империи?
– На сторону учителя, – поправила Тано.
Она помедлила, а потом усмехнулась:
– Что ж… я расскажу.

ТОГДА. Асока Тано. Встреча в темноте

За семнадцать лет до битвы при Явине. Планета Элорс
Асока устало прислонилась к стене, стараясь удержаться на ногах и не сползти в липкую грязь. Хорошо еще, что тут был какой-то навес, укрывавший от мерзкого мелкого дождя.
Левой рукой она постаралась получше запахнуть теплый коричневый плащ; пальцы правой по-прежнему цепко держали световой меч. Иногда тогруте казалось, что только это и осталось от прежней жизни, и если она выпустит рукоять – то прошлая, хорошая жизнь навсегда рассеется. И даже засыпая, она сжимала холодный металлический цилиндр.
На Элорс она прибыла три месяца назад, спрятавшись в трюме грузового корабля, и отводя экипажу глаза при помощи Силы. Вот только среди груза не было ничего съедобного, и все три дня полета Асока терзалась от голода. Даже попытки уйти в медитацию помогали слабо.
Первое, что она сделала, оказавшись на планете – незаметным телекинезом добыла несколько пирожков из открытого кафе. Вкус был отвратительным, но голод унялся; с тех пор так она и питалась.
Послышались шаги, и Тано скользнула в удачно обнаружившуюся рядом нишу, скрывшись в тенях. Тусклые отблески скользнули по белой броне; мимо шагал местный патруль из клон-солдат.
Тогрута стиснула меч так, что пальцы побелели. Она с трудом сдержалась, оставшись на месте, пока солдаты не скрылись за поворотом; и лишь потом беззвучно прошептала: «Предатели…»
Прошедшие два года она… охотилась. Сперва на тех из клонов, кто попытался убить ее, потом – на тех, кого встречала.
Все они убивали джедаев. Все стреляли в тех, кого она знала с самого раннего детства… а если кто и не стрелял – так потому, что рядом не было джедая.
Тогда, на Акрее, она стояла к клонам лицом – и лишь потому успела блокировать первый выстрел и отпрыгнуть от последующих. Дальше взяли свое рефлексы, приобретенные на войне – и зеленый клинок распорол первый доспех.
Стоя над взводом тех, кто только что были ей товарищами, Асока чувствовала, как по щекам стекают соленые капли, а в сознании бессильно бьется вопрос: «Почему?»
Ответа она не знала до сих пор. Да уже и не искала его.
Мелкий элорский дождь по-прежнему моросил; застывшая в темной нише тогрута перебирала горсть воспоминаний.
Попытка связаться с Храмом – и сообщение, голоса мастеров Йоды и Кеноби. Окончательное крушение надежд; если уж они говорят, что нельзя появляться на Корусканте…
Попытка найти других джедаев – и диктор новостей, перечисляющий погибших, сопровождая их холодными, совершенно лживыми фразами…
И… бег. Безостановочный, от корабля к кораблю, от планеты к планете, от системы к системе… от смерти к смерти.
Асока и сама не считала, сколько жизней за эти два года прервал ее клинок. Но была уверена – рыцарей погибло куда больше… так что она еще не расплатилась.
Только вот все чаще Тано впадала в тупую апатию; не хотелось ничего делать, не хотелось двигаться… не хотелось ничего. И лишь появление кого-то с оружием в руках будило военные привычки, заставляя вскакивать и наносить удар; часто ответный, часто – опережающий, но всегда – смертельный.
А потом – бежать. Снова и снова.
Сейчас до смерти хотелось сесть; но не в грязь ведь, правда? Асока старалась сохранять одежду настолько чистой, насколько возможно. Иначе было недопустимо; разве может джедай расхаживать покрытым грязью?
Надо найти хоть какое-то здание. Пустое… не так сложно, в этом районе хватает.
Тогрута чуть откинулась назад, чувствуя затылком холодный камень. Устало закрыла глаза, обещая себе, что вот еще пару минут отдохнет, восстановит силы – и двинется на поиски ночлега.
И…
Она дернулась, как от удара; с шипением зажегся зеленый клинок.
Вокруг не было никого, но с юга веяло Силой. Чем-то знакомой, странно искаженной… и темной.
Асока застыла, пытаясь понять, что происходит. Кто здесь появился? Почему? И почему это ощущение куда сильнее, чем памятное – исходившее от Вентресс?
Мгновением спустя ответ стал до боли очевидным.
Дарт Вейдер.
Ситх. Охотник на джедаев. Помощник Императора, выслеживавший рыцарей по всей Галактике.
Тогрута стиснула зубы; она отчетливо понимала, что с Вейдером ей не совладать, даже если в рассказах о нем правды – десятая доля. И ведь не спрячешься; она так и не успела толком научиться маскировать себя в Силе.
Вновь бежать? Фора есть. Можно добраться до космопорта, пробраться на корабль или угнать его… сбежать в другую систему, вновь прятаться, вновь убегать, снова и снова, пока, наконец, не встретится с таким количеством клонов, которое ей не одолеть…
Асока обрушила меч на выступ стены, и ровно срезанный камень шлепнулся в грязь, подняв мелкие брызги.
– Нет, – прошептала она. – Нет. Не могу больше.
Пусть Вейдер поймет, что не все джедаи будут от него скрываться!

Он был один – могучая черная фигура, выглядевшая совершенно чужеродно на пустынной элорской улице. Асока ощущала присутствие солдат – но далеко, слишком далеко, чтобы они успели добежать и помочь своему хозяину. Особенно учитывая на каких скоростях идет схватка одаренных.
Тано прыгнула – слева, привычно держа меч обратным хватом, нанося удар наотмашь. Клинок должен был пройти между плечами и шлемом; этот удар прекрасно работал против всех клонов.
Но не здесь.
Вспыхнул алый клинок; Вейдер призвал меч в левую руку, легко отразив выпад.
Асока не стала дожидаться ответного взмаха; прыгнула в сторону, метнула в уродливую маску сорванный плащ. Она помнила, как Скайуокер как-то раз ошеломил противника таким приемом… и легко пронзил мечом.
На сей раз же плащ отлетел в сторону, отброшенный Силой, а меч Асоки вновь наткнулся на алое лезвие. Тогрута вновь отскочила, удивляясь – почему он не атакует?
И почему ощущение, исходящее от него, кажется столь знакомым?
Она еще не успела попытаться вспомнить, где чувствовала подобное, когда Вейдер произнес:
– Ты все такая же, Асока.
– Что? – изумилась Тано, не забывая взглядом искать уязвимые точки в обороне врага.
«Он меня знает? Но откуда?»
А потом пришло осознание – внезапное, пугающее, и до боли очевидное. Она не узнала его в Силе, потому что считала мертвым… но теперь, стоя близко, совсем рядом, ошибиться не могла.
И словно подтверждая ее мысли, он произнес с легкой иронией:
– Действительно, такая же. Я был прав, когда сказал мастеру Йоде, что ты очень порывиста.
– У-учитель? – выдохнула Асока. Световой меч опустился, едва не выскользнув из враз ослабевших пальцев; лезвие растворилось в мелкой мороси.
– Да, – лаконично ответил тот. Алый клинок погас, и рукоять вернулась на пояс.
Тано смотрела – и понимала, что права. Это действительно был Анакин Скайуокер, и ощущение, исходившее от него в Силе, нельзя было спутать ни с чем. Только теперь к прежнему пламени примешалась тьма, присутствуя всюду, охлаждая знакомый огонь.
«Дарт Вейдер. Охотник на джедаев. Помощник Императора. Мой учитель, рыцарь Ордена».
– Почему? – почти простонала она.
– Почему я стал ситхом? Почему я уничтожил Орден? Почему убивал джедаев?
Он с безжалостной точностью – безжалостной к себе – задавал именно те вопросы, которые не могла облечь в слова Асока. И она лишь кивнула, не в силах оторвать взгляд от черной маски.
Несколько мгновений тишину нарушали лишь мерный стук капель и размеренное дыхание Скайуокера… Вейдера.
«Почему он так дышит? И почему облачен в доспех, когда раньше зачастую и легкой-то броней пренебрегал?»
– Я знаю, ты мне не поверишь, – произнес он наконец. – Но иначе было нельзя; это была цена, которую с меня запросили.
– А что в обмен?
Черная перчатка шевельнулась; он описал в воздухе полукруг, словно очерчивая что-то очень большое.
– Империю.
– Она того стоила? – Асока чувствовала, как из глаз вновь начинают катиться давно сдерживаемые слезы; ей казалось, что она уже разучилась плакать, но этот краткий ответ вдребезги разбил воздвигнутую ей стену контроля.
– Я делаю все возможное, чтобы стоила, – ответил Вейдер. – Ты ведь сама видела, чем стала Республика ко времени войны.
– К хаттам Республику! Почему Орден? Почему – своих? Друзей, соратников, учителей?
– Мой учитель жив, – заметил Вейдер. – Но не в этом дело… Ты действительно хочешь знать – почему?
– Попробуй объяснить, – пальцы тогруты вновь крепко сжались на металле рукояти.
– Слушай, – коротко произнес ситх.
А затем – открыл себя чувствам ученицы.
Асока едва устояла на ногах, когда на нее обрушился… даже не поток, настоящий шторм, невидимый глазу и неспособный сдвинуть даже лист… но от того нисколько не терявший в могуществе.
Она видела роскошный кабинет с разбитым окном и чернокожего джедая, корчащегося в паутине молний. Слышала спокойный, холодный разговор двух людей, молодого и старого – и цену, которую они запросили друг с друга.
Если мнящий себя защитником убивает без колебаний – стоит ли таким защитникам длить существование?
Она ощущала себя в бешеном вихре Силы и полыхания клинков, и каждая жизнь рыцаря, пресекаемая мечом, проходила сквозь нее болезненным уколом. И позади постоянной болью билась горечь от необдуманного приказа и вспышек угасающих коротких жизней.
Ты отдал приказ, и ты знал, как клоны будут работать. Ты знал, как именно этот капитан решает проблемы. Ты знал – и потому убил не хуже чем мечом.
Она чувствовала пылающий жар Мустафара и столкновение потоков Силы и двух мечей; ярость мешалась с беспокойством, но первая подавляла второе. И потом – нестерпимая боль от пропущенного удара и одновременно – осознания своей ошибки, неверного выбора места…
Я выживу. Я выживал, и я смогу встать на этот раз. Я буду жить – потому что цена заплачена, но еще не получено то, что я оплатил.
И дальше – два года, постоянная работа, по двадцать часов в сутки, медицинские процедуры, медитации, схватки с теми, кто выжил и жаждал сокрушить ситха…
Асока не выдержала. Почти упала на колени, но сумела опереться о стену; она вся дрожала, пропустив через себя в какие-то мгновения все, что испытывал Анакин Скайуокер в течение двух лет.
С большим трудом Тано подняла голову, встречаясь взглядом с неподвижным Вейдером.
– Вот так, – спокойно произнес он. – Так все и было.
– Ты нашел меня, – слова давались с трудом. – Зачем… чтобы убить? Клоны бы… справились…
– Я пришел не убивать, – последовал неспешный ответ. – Я пришел позвать тебя, Асока.
– Что?
– Мне нужны те, кому я смогу довериться. Поэтому я тебя и искал.
– Пойти с тобой? – через силу усмехнулась тогрута. – На Темную сторону, что ли? Да никогда! Слышишь – никогда!
Ожил меч; зеленый клинок зашипел, соприкасаясь с каплями дождя.
– Асока, – все так же спокойно и размеренно произнес Вейдер. – Ты уже там.
Она застыла. И медленно, очень медленно, перебрала в памяти все, что происходило с момента схватки на Акрее.
Ярость. Жажда отомстить предателям. Охота. Бешеное чувство справедливости, которое она ощущала при каждом ударе.
– Так это… и есть Темная сторона?
– Для тебя – да, – кивнул Вейдер.
Асока горько усмехнулась. Скрываться, считать себя мстителем за джедаев… и для чего?
– Зачем ты пришел, – промолвила она, даже не пытаясь придать вопросительную окраску. – Все было так понятно…
Вейдер пожал плечами.
– Все понятно и просто лишь детям. Я повзрослел. А ты?
Тогрута подняла меч на уровень глаз, глядя на ровный огонь своего оружия; вспомнила все, что было с ней… и все, что был с учителем. Потом перевела взгляд на ситха, молча ожидавшего ответа.
И слабо усмехнулась:
– Сделай ее действительно стоящей, учитель.
– С твоей помощью, – спокойно произнес Вейдер и протянул руку.

СЕЙЧАС. Люк. Молитва по Скайуокеру

Двенадцать лет после битвы при Явине. Планета Бентен
– Вот так все и было, – закончила Тано. Поднявшись из кресла, она потянулась, разминая слегка затекшие мышцы. – Потом… уже не столь интересно. Учитель занес в архивы сведения о моей смерти… довольно подробные. Ну, а дальше уже была работа. И учеба, конечно; я же к окончанию войны так и не завершила обучение, а он терпеть не мог оставлять незаконченные дела. Наверное, это тоже сыграло роль.
– То есть, вы ситх? – уточнил Люк, и сам удивился, насколько легко это прозвучало.
– Нет, – покачала головой Асока. – Науку ситхов он мне не преподавал, разве что базовые техники. У меня характер неподходящий; я могу коснуться Темной стороны, но в полной мере пользоваться ей и контролировать… нет. Так что я скорее Темный джедай.
– И Император о вас ничего не знал?
– Он все-таки был не всеведущ, – насмешливо улыбнулась Тано. – Конечно, рапорт о моей гибели лег ему на стол, и я не сомневаюсь, что он его прочитал. Но не стал проверять как следует… можно подумать, Императору больше заняться было нечем. Это ведь были ранние годы Империи, и у них обоих было работы по горло.
Люк медленно кивнул. Да, все верно…
– Точно так же было и с другими членами Когорты?
– Верно. Я уже сказала, что связь между нами не обозначалась ни в одном документе, и мы никогда не подходили близко к Императору. Собственно, из всех нас он часто видел только Кота и Антипода, но в присутствии Палпатина они почтительно держались на расстоянии. А сканировать разум всех, кого он хоть раз видел рядом с учителем… конечно, Император был подозрителен, но не настолько.
– Так что именно вы делали в Когорте?
– Тайные операции, – пояснила Асока. – В основном… ликвидации. Или саботаж. Я была аналогом Рук Императора, если знаешь, что это такое.
– Знаю, – кивнул Люк. – Но неужели никто не заподозрил?
– Я меняла кристаллы в мече, когда его приходилось пускать в ход, – весело улыбнулась Тано. – И если работала против повстанцев… они считали, что их товарищей убрал кто-то из Инквизиторов. А если против имперцев, как в случае Королевского заговора… то все списывалось на выживших джедаев. Удобно.
– Королевского заговора? – выцепил незнакомое название Люк.
– Узнаешь, если захочешь, – откликнулась тогрута. – Только не от меня. Старая история…
– Но почему вы мне все это так легко рассказываете? – не выдержал Скайуокер. – В конце концов, я все-таки работаю на благо Республики.
– И что? – пожала плечами Тано. – Я ушла с этой войны. Бентен не поддерживает ни одну из сторон, и я не собираюсь создавать клан одаренных… даже если б было из кого. Я сомневаюсь, что ты кинешься в РСБ, рассказывать о том, что ученица Дарта Вейдера живет себе в этих местах.
– Верно, – признал Люк. – Но действительно ли вы не поддерживаете Империю?
– Пусть моффы и гранд-адмиралы пытаются залезть на трон и дальше, – сделала короткий жест Асока. – Мне уже все равно.
– Почему? Ведь отец…
Люк заметил, как Тано едва заметно вздрогнула; точно так же, как ранее вздрогнул он сам, услышав от нее слово «учитель».
– Ведь отец нашел вас именно для того, чтобы вы помогали Империи.
– Он был моей Империей, – жестко ответила Асока. – И другая меня не волнует.
Вновь наступило молчание. Люк смотрел на тогруту, прислонившуюся к стене у окна, и ловил себя на мысли, что с ней общаться куда легче, чем с многими из республиканцев. Во всяком случае, с ней можно было говорить об отце и не ожидать вспышки страха в глазах.
– А если они вас найдут? – наконец нарушил безмолвие он.
– Не найдут, – мимолетно улыбнулась Тано. – Для этого надо знать, что я существую. А также установить контакт через кого-то на фабрике… местные меня не выдадут.
– Уверены? – Люк припомнил все случаи, когда противники добивались своего – подкупом, шантажом…
– Фабрикой сейчас руководит мой племянник; моя настоящая семья оказалась изрядно авантюрной, – меланхолично сообщила Асока. – А те, кто знают, кто я, обязаны мне своим местом, состоянием… кое-кто – и жизнями. Они меня не выдадут.
Что-то в этом рассуждении чувствовалось… имперское. Похоже, Дарт Вейдер учил ее не только мастерству Силы и фехтования…
Люк мысленно отметил, что решилась еще одна загадка: даже сомнений нет, что в зале альфийской крепости отец тренировался именно с Асокой. С кем же еще?
– Каким он был? – спросил джедай, неожиданно даже для себя самого меняя тему.
Тано помедлила, а потом коротко ответила:
– Сильным.
И вновь наступило молчание, которое на сей раз нарушила тогрута.
– Ты спросил все, что хотел?
Скайуокер перебрал в памяти все вопросы и ответы. Да… похоже, что так. Другое, что хотелось узнать, почти наверняка относилось к категории «извини, не отвечу».
– Да.
– Тогда время для моего вопроса, как договорились.
– Да.
Она помедлила, словно не будучи уверенной, какие слова подобрать.
– Вы встретились на Звезде Смерти – Палпатин, учитель и ты. Только ты выжил.
Люк хотел возразить, но не стал. Хотя бы потому, что клонированный, омоложенный Император хоть и обладал памятью Палпатина… но был другим.
– Только ты точно знаешь, что тогда произошло, – продолжала Асока. – А поскольку ты джедай… ты можешь еще и знать, почему. И я хочу, чтобы ты рассказал. Все. Все, что было.
Этой просьбы он не ожидал. Но… он сам постоянно искал хоть какие-то обрывки сведений об отце; почему его ученица не могла стремиться к тому же?
И Люк начал рассказывать. С того момента, как майор Лесим встретил его на Эндоре и препроводил к отцу. Их разговор – даже по прошествии восьми лет Скайуокер помнил каждое слово.
Недолгий полет на орбиту и серые коридоры второй Звезды Смерти.
Фигура в глубоком кресле и присутствие в Силе – словно стоишь у почерневшей звезды. Слова, произнесенные тихим, вкрадчивым голосом… и битва, развернувшаяся за окнами.
Отчаяннй удар меча – и алый клинок, остановивший удар. Поединок, где гнев мешался с недоумением – тогда Люк уже стал достаточно опытен, чтобы понимать: по-настоящему противостоять Вейдеру в бою он не может. Но почему-то тот не пользовался ни одной из возможностей для смертельного удара.
И затем… тяжелое дыхание отца, звякнувший о пол световой меч… и синие молнии, оплетающие тело, проникающие сквозь плоть, заставляющие тело корчиться в судорогах.
А потом – картина, которую он не забудет никогда. Резкое движение; левая рука вцепляется в чужую мантию боевым захватом; обрубок правой удерживает старческое тело, касаясь искрящимися обрывками проводов обнаженной плоти, и не давая Палпатину сопротивляться куда более крупному и сильному противнику.
И – ливень разрядов, стекающий по черному плащу.
И – снятая маска, короткая улыбка на лице, которое он видел впервые в жизни.
И – костер на Эндоре. А потом – видение трех призраков; уже позже Люк вспоминал, с каким смешанным чувством поглядывал на ученика Оби-Ван, и как спокойно улыбался Йода. И чуть ироничную усмешку на губах Анакина Скайуокера.
Люк замолк, и понял, что все это время Асока не шевелилась, по-прежнему стоя возле стены, замерев, как изваяние.
– Ах, учитель, учитель… – прошептала она, почти закрыв глаза. – И ты называл меня порывистой…
Снова повисло молчание. Люк не знал, что сказать; Тано, похоже, вообще не хотела ничего произносить.
Тишину нарушил R2, издавший робкую трель, и это словно пробудило тогруту от транса. Она шагнула к окну и застыла теперь уже возле него, положив ладони на подоконник.
– Ты узнал все, что хотел, и то же самое узнала и я, – не оборачиваясь, сказала Тано. – Можешь покидать Бентен, Люк Скайуокер. Спасибо.
Люк встал из кресла и молча наклонил голову. Он не знал, что тут можно сказать, и можно ли вообще… и потому действительно просто двинулся к выходу.
На ходу он обернулся, запоминая увиденное – большое окно, яркий свет солнца после прекратившегося дождя, и стройная фигура на этом фоне, не отрывающая взгляд от чего-то, видимого лишь ей.
Дверь ушла в стену, пропуская джедая и дроида; в коридоре Люк замешкался всего на мгновение…
И дверь еще не успела закрыться, когда через Силу плеснуло такой болью и горечью, что он едва устоял на ногах.
Учитель, говорят, что я должна радоваться – ведь ты ушел в Силу и Свет, но сердце мое полно горя и границ его я не вижу.
Фраза звучала по-ритуальному, но наполнявшее ее горе было неподдельным, и вонзалось в сердце как меч. Люк невольно ускорил шаг, пытаясь уйти от этого незримого страдания.
Учитель, я никогда не думала, что переживу тебя. Я бросалась в бой первой, и шла в самые опасные места; ты же всегда был позади, прикрывая, защищая и направляя меня. Ты научил меня, как воевать, и я знала, что ты всегда отразишь удар, направленный мне в сердце.
Сейчас он почти бежал; попадавшиеся навстречу сотрудники фабрики бросали удивленные взгляды, но Люк не обращал внимания. Он шел все быстрее; потому что невыносимо было стоять рядом с источником, из которого исходят эти напоенные болью и отчаянием волны.
Учитель, мы часто спорили, но всегда хорошо понимали друг друга. И я знала, что ты укажешь на любую мою ошибку, чтобы я не повторяла ее… и позволял находить ошибки у себя.
Люк выбежал на площадку, где стоял «крестокрыл»; дроиды обслуги принялись поднимать R2 к его гнезду в истребителе. Джедай едва дождался того момента, когда они закончили; он прыгнул в кабину, даже не замечая приставленной лесенки.
Учитель, даже когда я была на другом конце Галактики, я знала, что ты можешь позвать меня, и что я могу воззвать к тебе – и оба мы откликнемся.
Игла горя пронзила сердце, не давая сосредоточиться на приборах; вместо обычного плавного взлета истребитель взмыл резким рывком. И, когда он уже набирал высоту, снизу плеснуло последней волной, последней неизбывной болью, которую Асока Тано позволяла себе выразить только в Силе, но не на лице или в движениях.
Но теперь, учитель, тебя нет. И я могу только помнить твое имя, вздрагивать от боли каждый раз, когда хочу позвать тебя, и жалеть о том, что меня с тобой не было.

Фоновая музыка Ennio Morricone - Chi Mai
Настроение: творческое