У Антона Семеновича
галлюцинации:
ему кажется, что
сотни детей —
представители разных наций,
одетые очень пестро,
входят в вагон.
Они разного роста
и возраста,
но у всех одинаковые
и очень знакомые лица.
Антону Семеновичу
хочется выпить,
скорее даже напиться,
так, чтобы завтра не помнить
ничего.
Но.
Детей все больше,
у него на коленях
уже четверо,
еще двое
на шею вешаются.
Дышать трудно,
лопнувший сосуд
мешает смотреть вбок.
Напротив Антона Семеновича
сидит то ли брат белогвардеец,
то ли бог.
Улыбается, смотрит
в налитые кровью глаза:
«Здравствуй, Антошка,
вот что хотел я сказа...»
Вагон дернулся,
застонал древним ящером,
поехали к чертовой матери
отсюда подальше.
Детский запах
набивается в ноздри,
теперь уже точно
слишком
поздно.
Эй, машинист,
до последней станции,
вот мой билет.
Едем, едем, дети мои,
мои малышки,
туда, где кончается свет.