Каждый день я вижу рекламу новых телевизоров с их "потрясающими позможностями по передаче цвета". Если я, смотря эти ролики на своем старом телевизоре, могу оценить все прелести новых - то зачем они мне? Если не могу - то зачем их рекламируют, все равно ведь я не получу никакого представления об преимуществах? Забавный логический парадокс.

То ли злобные провайдеры, испугавшись вирусов, отрезают нафиг все АТложения (приТАЧМЕНТЫ), то ли почта окончательно загнуслась...

...Построить маленький заводик по производству детских кляпиков. Ну да, чтобы не вопили, не хныкали, не канючили. Делать их, кляпики, с разными вкусами, как жевательные резинки - клубничный, малиновый, яблочный и т.п. Продавать, конечно, нужно будет не счастливым родителям, а... всем остальным. Рекламный слоган может выглядеть так: "Отправляетесь в отпуск поездом? Возьмите с собой Детский Кляпик ™!"; или "У соседей кричит малыш? Подарите им Детский Кляпик ™!"; или "Идете в гости к семье с младенцем? Не забудьте Детский Кляпик ™!".

Думаю, расходиться должны хорошо.

Истосковалась по зиме природа -
Одинадцать недель уж снега нет...

Не хочешь работать - не работай. Читай, например. Но изволь в этом случае хотя бы делать вид.
Я с этой целью периодически слепо стучу по клавиатуре. Озвучиваю [нетрудовую деятельность, придавая ей вид трудовой].

Сегодня вдруг вспомнил, что в детстве любил в дождь подставлять ладони под водосточную трубу и, открывая книгу, не стал закрывать Word. Ради интереса - а вдруг выловлю что-нибудь полезное?

Натекло "какого черта гнусный ёпрст" и "прогресс - дерьмо". Вот оно, подсознание... Ёпрст.

Состояние: Прижимаю к груди новый модем, верещащий недорезанной свиньей, и лихорадочно ищу, что бы у него оторвать. Заткнись, зараза!.. Заглянули в journals потихонечку...

Не мой, не дорогой полночный город.
Недорогой билет в немой кинематограф.
Утопия стеклянных переходов,
Холодный триллер в затемненных окнах.

Слезливая love story светофоров,
Сквозь мелкий дождь мерцающих друг другу,
Комедия исписанных заборов,
передающих новости по кругу.

Неспешно переходит автостраду
"Дискавери" неоновых верблюдиц,
Ахейцы возвращаются по МКАДу...
Москва. 24. Drive-in movies.

Drive-in movies (сущ.; амер.) - кинотеатр под открытым небом для автомобилистов.

* Песня о прОклятом дневнике *

Мне не хватает общения,
хотя б в интернет-сообщениях.
Я мяса не ем, овощей не ем,
пью кофе со своею желчью.
Каждому рад читателю,
как золото, блин, старателю.
Пересчитываю внимательно,
трясу в кармане мелочью.

Но, никакой, блин, радости!
Вроде пишу не гадости...
Не предлагать же сладости
тому, кто прокомментирует...
Плохенько получается -
гений творит, старается,
а публика не восхищается,
и в принципе не цитирует.

Кофе глотаю литрами.
Ники мелькают титрами.
С чужими борюсь палитрами.
Что ж это, блин, такое?
Я-то читал внимательно,
поругивал благожелательно...
Брошу! К такой-то матери!
Пусть все умрут от горя.

P.S. Автор совсем не то имел ввиду!

Теперь, разобравшись, что такое роботы, окинем взглядом мировую фантастическую литературу в поисках действительно убедительных, правдоподобных миров, населенных ими. Как это не странно, таковых очень мало. И это при том, что роботы встречаются в книгах фантастов достаточно часто! (Нельзя, правда, не отметить, что в последние годы роботы вышли из моды. Как и, скажем, тема исследований космоса. Означает ли это стагнацию в роботехнике так же, как и в космонавтике, сказать трудно.) Но в одних произведениях роботы – только статисты, полуабстрактные элементы будущего, в других – жуткие поработители человечества, в третьих – персонажи, попадающие в смешные или глупые ситуации из-за своей ограниченности. Первый вариант нас, по понятным причинам, не интересует совершенно; третий – слишком поверхностен, а второй – откровенно глуп. Ну зачем, скажите на милость, роботам воевать с людьми? Что нам делить? Ни одного мало-мальски вразумительного повода для того, чтобы роботы попытались уничтожить людей, предположить невозможно. Таким образом, во всем море научной фантастики, написанной за последние восемь десятков лет, обнаруживаются только два больших архипелага, населенных роботами. Начнем, руководствуясь принципами алфавита, с островов Айзека Азимова.

Если Чапек – это «отец» роботехники, то Азимов, безусловно, заслуживает титула главного магистра этой науки. Роботы не покидали страниц его книг на протяжении почти полувека, пройдя за это время невероятный путь в своем развитии, в пространстве и во времени. А началось все с рассказа «Хоровод», в котором впервые были сформулированы Три Закона Роботехники. Для того, чтобы понять логику всех Азимовских произведений о роботах, необходимо начать именно с них. Итак, Три Закона Роботехники гласят:

Первый Закон: Робот не может нанести вред человеку своим действием или бездействием.
Второй Закон: Робот должен выполнять все приказы человека, кроме тех случаев, когда это противоречит Первому Закону.
Третий Закон: Робот должен заботиться о своей безопасности, кроме тех случаев, когда это противоречит Первому и Второму Законам.

На первый взгляд – великолепный пример реализации нашего Правила 4 (Роботы должны создаваться как помощники человека). Робот, в первую очередь, заботится о безопасности человека, во вторую – о его интересах, и лишь в последнюю – о своей безопасности. Очень просто, логично и убедительно, особенно для общественного мнения. На деле, однако, получается гораздо сложнее.

Возьмем все тот же «Хоровод». Завязка проста – Меркурий, исследовательская база, два человека и робот, приспособленный для работы в местных условиях. Роботу дается обычный приказ – принести селен для солнечных батарей, обеспечивающих станцию электроэнергией, необходимой, прежде всего, для охлаждения. Он отправляется к ближайшему селеновому озеру (оставим эту подробность меркуриографии на совести Азимова) и... не возвращается. Оказывается, что местность в том районе опасна для механизмов робота. Действие Третьего Закона по мере приближения к озеру усиливается, и на некотором расстоянии сравнивается с действием Второго. Неспособный выбрать между исполнением приказа, к тому же отданного небрежно, и заботой о самосохранении, робот кружит вокруг селенового озера, и люди, похоже, бессильны прервать этот хоровод... Спасение приходит, как можно догадаться, в виде Первого Закона – один из исследователей умышленно ставит свою жизнь под угрозу и робот приходит ему на помощь, одновременно обретая «ясность мысли», утраченную из-за логического противоречия между Законами.

Итак, Три Закона Роботехники не абсолютны, и могут давать сбои, опасные и для людей, и для роботов. Поначалу причиной таких случаев становятся ошибки или неточности людей (рассказ «Как потерялся робот», например), потом – сложность самих роботов и неоднозначность ситуаций, в которые они попадают. Скажем, в рассказе «Лжец» описывается робот, который в результате ошибки в производственном процессе, становится телепатом. Стараясь не причинять вред окружающим его людям, он вынужден лгать: некрасивой женщине говорит, что ее любят, молодому сотруднику компании – что его ждет повышение. В конце концов создается ситуация, в которой соблюсти интересы всех невозможно. Люди осознают, что они были обмануты, а сам робот выходит из строя... Как видно, Три Закона дают осечки даже если мы имеем дело с более-менее простыми роботами. Что же будет дальше? Проведем пальцем по полке с книгами.

Количество произведений Азимова, посвященных роботам, изумляет: десятки рассказов и несколько романов. Но самое главное это то, что они позволяют проследить всю эволюцию роботов, так, как ее представлял себе автор. Весь «роботский» цикл Азимова можно разделить на три большие группы.

В первую входит множество великолепных рассказов о первых роботах, о том, как роботизация может повлиять на общество, о Законах Роботехники, о тонкостях машинной психологии, о временах, когда казалось, что люди при поддержке роботов могут достигнуть нового Золотого Века. Несмотря на то, что Азимов создал несколько очень удачных сквозных персонажей-людей (доктор робопсихологии Сьюзен Келвин, испытатели Грегори и Пауэлл), главные герои этих рассказов – прежде всего роботы.

В следующих произведениях (романы «Стальные пещеры», «Обнаженное солнце» и «Роботы Утренней Зари») повествуется, как ни странно, не о светлом будущем, а о временах раскола. С одной стороны малонаселенные, но высокотехнологичные и с большим количеством роботов миры космонитов (в оригинале – «spacer», житель пространства, космоса), с другой – Земля, переполненная людьми, живущими в подземных городах, но отказавшаяся от роботов. Основные действующие лица трилогии – землянин-детектив Элайа Бэйли и Дэниел Оливау, робот с планеты Аврора. Именно они помогают своим цивилизациям выйти из тупика, вызванного чересчур односторонним развитием. Новая надежда на век процветания?

Увы. В романах о Транторской Империи и Академии, действие которых происходит спустя несколько тысяч лет, Азимов описывает отнюдь не цивилизацию компромисса, в которой были бы и люди, и роботы. Нет, Галактика, населенная исключительно людьми, в глубоком кризисе. Сама память о роботах почти исчезла, однако, оказывается, что некоторые из них, в том числе и Дэниел Оливау, скрытно продолжают действовать (что нетрудно, учитывая их человеческую внешность и техническое совершенство). Они определили для себя Нулевой Закон Роботехники, стоящий, как ясно из названия, выше остальных трех – «Робот должен заботится о благе человечества в целом». И, руководствуясь этим правилом и обладая поразительными способностями и знаниями, Оливау подталкивает цивилизацию людей к светлому будущему. Оливау здесь, Оливау там; Оливау сначала оказывается премьер-министром Галактики и покровителем великого ученого Гэри Сэлдона, а затем – едва ли не причиной того, что Сэлдон появился на свет. Когда в одном из последних романов цикла «Академия» оказывается, что все триста страниц герои старались для Дэниела Оливау, прячущегося все это время на Луне, нехорошие подозрения переходят в уверенность. Азимов фактически превратил своего любимого робота в бога! Налицо все атрибуты божественности: неотличимость от человека, бессмертие (20 тысяч лет – приличный возраст, не так ли?), и, конечно, уверенность в том, что люди без него – никак.

Воистину фантастическое превращение: из помощников человечества в его поводырей! Из неумех, спотыкающихся на каждой дилемме, вызванной Тремя Законами, в творцов нового Закона, отменившего все предыдущие, ибо чего не сделаешь для блага всех людей – даже можно убить нескольких...

Да, незавидная участь уготована Азимовым для нашей цивилизации. И, все же, есть у этого фантаста одно произведение, события в котором движутся в абсолютно противоположном направлении. Это оказывается столь неожиданно, что можно подумать, будто автором этого рассказа (о названии которого пока умолчим) является совсем другой человек. Речь идет, конечно, о втором великом «роботехнике» – о Клиффорде Саймаке.

<продолжение следует>