[justify]Любой несостоявшийся секс - чем не повод для выцарапывания где-то там, на задворках литературного кладбища, очередного абзаца, едва пригодного к употреблению. И даже заведомое осознание того, что секс все равно был бы... ну, так себе... не помогает. Чьи-то липкие губы, размазывающие по твоему лицу непременно невкусную губную помаду, чей-то задыхающийся шопот у твоего уха, называющий тебя другим именем, чьи-то холодные пальцы, оставляющие царапины на твоих плечах, чей-то запах крашенных пол-года назад волос - все это лучше, чем пол-сотни слов, пусть даже и прекрасно подобранных.
Нужно только дожить до двадцати семи лет, что бы понять это, сидя рядом с красивой девушкой в ресторане и копчиком ощущая неудобство строгих деревянных стульев. Ай, как скверно, - думается в этот миг. Как скверно, что остатки воспитания не позволяют просто наклониться к ней чуть ближе и сказать: "Я тебя хочу". И снова откинуться на спинку стула, не отрывая взгляда от глаз. Увидеть улыбку. Почувствовать руку на руке. Услышать "да".
Нет! Вместо этого ты упорно пытаешься получить удовольствие от терпкого вкуса сухого французского вина в больших пузатых бокалах, от запаха уже чуть подвядших роз в вазе на столе, от улавливания в ее глазах интереса к себе, от самой атмосферы вечера, проведенного не одним. Ты даже готов простить самому себе, что вино, от запаха которого она морщится, но которое пьет большими глотками, старшее ее. Что голландские розы не пахнут. Что ее интерес к тебе сиюминутен и основывается на скуке. Даже то, что она дважды наступила тебе на ноги во время танца и извиняясь при этом, даже не улыбнулась - ты и это готов самому себе простить. Но вот того, что ты ОПЯТЬ проведешь ночь один - этого ты простить не можешь.
Этот вечер онанистичен, как и вся твоя жизнь, мой друг. Не пьющий, ты пьешь. Не хотящий есть - ты ешь. Не любящий танцы - танцуешь. И все надеешься, что произойдет чудо и все получится. Хотя бы сегодня, но получится. Бестолку! Твоя вера в женскую проницательность, способную выделить тебя из тысячи таких же, исчезла еще десять лет назад.
Вечер угасает, растворяясь в эхе ее шагов к подъезду. К ее подъезду и только ее шагов. И ты остаешься один на один с настроением вышедшей в тираж бляди, которую больше никто не хочет, да с насморком, заработанным из-за плаща, отданного ей. И твои остатки воспитания, так некстати проявившие себя, не могут послужить утешением перед несостоявшимся сексом с красивой девушкой, у которой были темные, условно бесплатные глаза.
Друг мой, дай мне шанс никогда не узнать в тебе себя самого.[/justify]