Я никогда не смогу описать тот единственный рассвет над Чёрным Городом, который мне удалось наблюдать. Я даже и не пытался никогда. Вот если бы смог — тогда бы вы мне точно поверили, но не придумали ещё таких букв на клавиатуре, которыми это описыватся. Языка на самом деле два: один из них тот, который состоит из слов и записывается в виде букв, почти так же, как и произносится; другой же язык — внутри него, плавает как mobilis in mobile — и он никак не звучит, будучи одинаков внутри любого языка — то, друзья мои, язык понятий. Лишь в нём кроется надежда на наше понимание.

Из всего путешествия в Польшу в двеннадцатилетнем возрасте я хорошо помню тот день, когда поезд из Новосибирска в Москву остановился, и на станции я купил у бабушки мороженое в стаканчике: «Выбирай то, которое смотрит на тебя». Ещё я помню, что вернулся ранним туманным утром, и, заснув днём, проснулся только к вечеру — вечеру следующего дня, проспав около полутора суток. У меня сейчас такое же ощущение — как будто просто слез с поезда чтобы взять то, что моё. И я хочу вернуться домой, домой — только чтобы понять, что я дома, и я просто хочу немного отдохнуть.

Мне давно перестали сниться кошмары — с тех пор, как однажды во сне я сразился со своим Врагом — и победил. Но Враг жив, его нельзя убить. И Чёрный Город где-то есть — там была наша последняя битва, и там находится всё то, что противно Жизни. Он ждёт, он находит, один за другим, всё новые способы отомстить за тот единственный рассвет. Имя Врагу — Страх, и будет о нём ещё довольно сказано в своё время.

А пока мне остались те, другие сны — которые как алмазы среди неровного бурчания обыденных клубящихся сновидений. Я не прошу поверить в то, что я там видел, и представить те места, где я был — потому что земное сознание не может их вместить, и сам я, вернувшись, забываю все краски… Я прошу поверить лишь в одно: это есть. Есть на самом деле.

Вы поймёте; я знаю, что простите то, что я не сел писать немедля — ведь вначале, сразу после возвращения, всё ещё невыносимо ярко и слишком свято, чтобы даже задуматься о запечатлении этого на бумаге. Но я там был снова, и ради этого стоило прожить целый год без этих самых, других снов. И это, новое путешествие, было на порядок ярче, чем любое из предыдущих. Теперь уже не стоит вопроса — верю я или нет. Я не верю — знаю.

Я вернулся в минувшее воскресенье. Утром — конечно же, утром.

Мы снова были вместе, когда маленькая ярко-красная летающая посудина без крыши несла нас невысоко над полями, перемежающимеся редкими зарослями деревьев. Был очень густой туман, и среди всей зелени внизу асфальтовая дорожка выделялась уверенной, плавно изогнутой змейкой. Моя Маленькая Инь сидела слева, и теперь она была такая… настоящая… и обычная… что я увидел её подробно, как никогда прежде: бордовая водолазка, русые волосы ниже плеч, простое и милое лицо, черты которого я прежде не различал толком. Примерно шестнадцать лет, или может просто она такая маленькая и худая. А какой ещё можеть быть Инь?…

Была ли у вас когда-либо невыносимая тоска по близкому, необяснимому другу, по некой ясной и светлой любви из далёкого детства? Только дети могут любить так непосредственно. Как ребёнок, без тени пошлости, которой он просто не знает, может говорить о том, почему ветер качает деревья и о том, почему мальчики писают стоя, с одинаковой интонацией; как он может обнимать одинаково нежно подружку, подушку, друга, папу, маму и кошку. Может быть, лишь несколько взрослых черт дополнят этот детский образ совершенного друга, такие как преданность, смелость, твёрдость. Если вы понимаете, о чём я, если вы в тайной глубине сердца мечтаете именно о таком возлюбленном человеке… или если никогда ни о какой подобной чуши не задумывались — то в любом из двух случаев я не найду, что ещё можно сказать о моей Маленькой Инь. Но я теперь знаю совершенно точно, что она где-то рядом, так, как будто встретил вчера на улице — или даже более того.

И есть в этом мире совершенных геометрических форм Белый Город, из которого мы направлялись к нашей цели — Стеклянной Башне, и вот она наконец показалась из тумана во всём своём величии… Как давно мы её не видели! Я не знаю, была ли здесь Инь без меня, но я помню Башню только смутным детским воспоминанием — тогда Инь ещё не родилась, но всё равно была рядом неуловимым и прекрасным Женским Образом, который тогда я увидел в своей маме — нахожу его в ней и сейчас. Да, это та самая мистическая любовь, что с самого детства, вспыхивая в глазах тех девочек, с которыми играл песочнице; тех девочек, с корорыи дрался в школе на пластмассовых линейках; тех девочек, в которых влюблялся, подростая — вспыхивая в их глазах, поддерживала огонь и во мне. Они все — мои половинки, и всё же… Она — одна.

Башня была вытянутым цилиндром, высоко простёршимся над травой и деревьями; на него было словно нанизано семь плоских прозрачных колец. Мы вышли на одно из них, что ближе к вершине, но не на верхнем. Рассеяный свет падал на пейзаж внизу, который было видно сквозь прозрачный пол. Башня, хотя и была из стекла, всё же не была прозрачной — но зеркальной, а местами — белой. Были полузеркальные двери, и мы прошли внутрь. Ба! А вот наклонный оранжевый коридор, по спирали огибающий Башню, был мне знаком, здесь я был часто, просто не осознавая, где нахожусь. Теперь я знал, к кому мы идём… И образ этот, другой, заслуживает не меньше внимания, чем образ Маленькой Инь.

Знаком ли вам образ Учителя? Образ старшего товарища, бесконечно доброго и всемогучего, иногда и внешне сурового? У бесконечной мудрости которого есть ответы на все вопросы? К нему можно всегда обратиться, поговорить с ним, и он всегда каким-то образом поможет… пусть даже его ответ почти никогда не бывает таким, каким ты его ожидаешь, тем не менее — он всегда на твоей стороне. Кто-то зовёт его — Бог, я же зову его — Архитектор. Потому что точно знаю, что он участвует в построении прекрасного, геометрически совершенного Белого Города. (Кто же построил Чёрный Город?) И когда-нибудь обязательно возьмёт в помощники нас.

Странно, я не помню, чтобы мы были когда-либо у него вместе. Но помню ли я все путешествия? Быть может, многие из них просто совсем не остаются в земном сознании, и воспринимаются им как ничего не значащие беспорядочные сны, мгновенно выветривающиеся с пробуждением? Кто знает… Быть может, я каждую ночь там. Быть может, часть меня там и сейчас…

И вот он встречает нас, как год назад встречал меня у себя в саду, теперь он — на рабочем месте. Моя Маленькая Инь — всегда одинаковая, а он — всегда в новом облике. Так и сейчас — толстый и седой, я же видел его средних лет и подтянутым, а иногда и другим… Он даёт Задание — мы всегда что-то делаем во сне, и эта работа очень-очень важная, и пока я там — понимаю, в чём её суть; но, возвращаясь, всегда забываю и не помню даже приблизительно. Но как бы то ни было — эта работа важнее всего, что делается здесь, на этой земле.

И мы уходим, и мы летаем и бродим всюду, и пишем что-то и с кем-то говорим. И у нас ещё есть время друг для друга — и об этом времени я никогда не напишу, это остантся всегда только между нами. И мы не здороваемся и не прощаемся — я просто ухожу, чтобы скоро снова вернуться. Потому что светит солнце, светит уже здесь, сквозь незашторенное окно, и начнинается пркрасное воскресное утро.



если бы мне такие руки
руки как у великана
я б сложил их на своих коленях
сам сидел бы тихо
тише вздоха, тише камня

если бы мне такие крылья
чтоб несли меня по свету
ни минуты не колеблясь
я бы вырвал их и бросил ветру,
бросил ветру

если бы мне глаза такие
чтоб все видели, преград не зная
я б закрыл их плотно-плотно
сам сидел бы тихо
головой качая, головой качая

если бы залилась ты смехом
с ветром косами играя
я летел бы вслед за эхом
дивный голос догоняя, догоняя…


Current music: Пикник - Великан

Пробежался галопом по альтернативному переводу «Философского камня», переводу Юрия Мачкасова. Ну, что сказать, дорогие мои! Великолепный перевод. Гораздо более по-нашенски, как-то ближе к телу. Больше земно-водный, чем воздушный — если сравнивать с переводом Марии Спивак. Могу даже так сказать — это мужской перевод, то есть это очень чувствуется. Какой-то более прямой и бодрый. Некоторые моменты, правда, переведены, на мой взгляд, менее удачно, но зато этот перевод изобилует ссылками, какие термины и понятия откуда берутся, таким образом, как бы компенсируя тщательный перевод игры слов, который у Спивак получился где-то получше.

В целом, перевод Мачкасова мне понравился более. Какой-то он академический, что ли. Не могу сказать, какой из них больше для детей, скорее, эти два перевода предназначены для разных типов темперамента, что ли, типов мышления. Может быть — мужского и женского, или ещё как. В любом случае — очень и очень рекомендую ознакомиться, как фанатам, так и тем, кто, как и я, относится прохладно-скептически к творениям госпожи Роулинг — в чём главная прелесть, так это в том, что многие задвешие меня сразу жёсткие моменты как-то сглажены теплотой языка. Ну, и конечно же — заветная буква «ё». Она Мачкасовым употребляется. Наш человек.

Быть может теперь Поттер поднимается чуть ближе к высоте гениальных переводов «Винни-Пуха» и «Алисы в стране чудес».

Прошу сюда: http://yacht.zamok.net/DV/Potter/Du...ranslation.html

На данный момент существует только перевод первой части. И за то — огромное спасибо и низкий поклон.

На одном дыхании перечитал первую часть с самого начала до самого конца. Получил несравненное удовольствие от этого замечательного произведения — было дело, я читал его только наполовину. Уже приступил к чтению второй книги — «Гарри Поттер и комната секртетов». Могу порекомендовать это в целом милое произведение с яркими персонажами, убедительным магическим миром и юмором, который я называю «воздушный», то есть характерный для зодиакальных знаков Воздуха. Американизм чувствуется, да, но большей частью в языке, по сути же автор видит многие вещи достаточно глубоко, по крайней мере, на уровне хорошей западной психологии.

Пожалуй, особенно сильно понравился Думбльдор. Выписан уважительно и правдиво, в отличие от виденного в фильме. Истинный мудрец. Остальных персонажей по-прежнему не могу назвать примерами для подражания — они вполне обычные, просто добрые. Те, которые не злые.

Чиатал я на работе, прямо с монитора (кстати, рекомендую для этих целей замечательный отечественный продукт — Ice Book Reader, бесплатный), и, по дороге домой, ощущал себя настоящим Поттером, ступающим твёрдо и уверенно по кишащей муглами земле.

Короче говоря, этот мир захватывает и герои манят. Вполне понятна популярность этой книги, и я задумываюсь: не начать ли мне читать Маринину?… И не купить ли, наконец, коврик для мышки с изображением юного мага?

Current music: ищу скачать саундтрек с основной темой…

По сути, все эти формулы типа здрассссьте-дсссидания совершенно бессмысленны сами по себе. Как-то и не хочется говорить их без смысла, особенно тем людям, которым нет специального желания посылать безупречное здоровье или же видеться с ними когда-либо в дальнейшем. Глупый ритуал!

Но когда ты видишь близкого и родного человека, хорошего друга или доброго камрада — ты радуешься и хочешь выразить воодушевление в каких-то привественных словах, может быть жестах даже. Хочешь поскорее узнать что было и как проходили дела, порадоваться за бодрое физическое и духовное здоровье и желать, чтобы оно было и в будущем. Из многих слов привествия до нас дошло два: целенаправленное пожелание здоровья и некое слово, отмечающее факт того, что ты кого-то приветил, то есть кто-то попал в поле зрения. Кроме того, в качестве приветствия используются мысли вслух, кратко характеризующие фактическую либо желаемую метеорологическую обстановку, а так же настроение дня.

Расставаясь с близким человеком мы испытываем лёгкую грусть и желание встретиться вновь — и эти эмоциональные порывы так же нашли своё устоявшееся словесное выражение.

Именно в такие моменты слова привествия и прощания единственно уместны. Мною с трудом переваривается безличная вежливость — а тем паче вежливость лицемерная. Что может быть хуже сдавленного приветствия, равнодушного прощания и еле ощутимого, холодного рукопожатия? Право, лучше ничего совсем.

Может быть, в последнее время я стал понимать это наиболее остро.


P.S. Встретимся во сне…
И вот стаааарая запись по теме.

Однажды вечером Сэм вошёл в кабинет и увидел,
что хозяин выглядит очень странно.
Он был бледен, а глаза его казались
устремленными куда-то вдаль.
— В чём дело, мастер Фродо? — спросил он.
— Я ранен, — ответил Фродо, — ранен, и рана никогда не заживёт.
Джон Толкиен, «Властелин колец».

Вот и всё. Дело сделано. Как всегда, случайно. Как и тогда, когда всё решалось в прошлый раз — не замышлял и не хотел. Решения — вопреки рассудку и здравому смыслу. Решения, которые мы принимаем каким-то тем самым, другим чувством, особым органом, то ли атавизмом, то ли основой всего.

Да и устал я, так устал воевать. Червь ненависти съел всё, что было. Дракон мести иссушил мои воды. Всё, что хотелось бы — забыть и заснуть. Бессердечен и изощрён был мой приговор — оставить предателя на растерзание собственной совести. Но злоба переполнила меня, и вот, я сделал то, что нельзя делать.

Они сидели на скамейке, он — с поломанной ногой, она — с больным младенцем. Они уже получили всё. Я просто подошёл и сказал, что не могу, не хочу больше этой холодной войны… Я устал.

Больше я не сказал ничего, он же говорил как всегда долго, и как всегда, очень правильно. Она молчала. Может быть, он не был тем, кого я увидел год назад в его глазах. Он по-прежнему был тем Денисом, которого я знал семь лет. Она же только прижимала к груди ребёнка, и молчала — теперь совсем не похожая на ту, которую я безумно любил, и если бы не всё то же синее пальто, я бы её никогда не узнал.

Как я мог помириться с предателями? Я не знаю, я не могу найти этому логического объяснения. Я просто устал воевать. Я даже не знаю, что теперь делать, да и надо ли делать. И как теперь будет. Я глупец, я полный идиот, ещё более князь Мышкин, чем был год назад.

Неужели этот кошмар закончился? Неужели именно так? Пройдена последняя миссия — Terror's End. Что теперь?

Как-нибудь зайдут в гости, выпьют чаю и уйдут. Повзонить кому-нибудь и наговорить глупостей про новые оттенки моего беспорядочного настроения? Кому… Да и что делать, когда закончится разговор? Когда замолкнет current music? Когда опустеет сердце и уйдёт огонь?… Мне, наверное, поздно взрослеть.

Я сделал больно, очень больно сам себе когда-то, и никто не виноват, и невозможно исправить ничем эту боль. Не забыть взгляд Князя Тьмы… Только снег и холодная галогенная лампа, только время и молоко. Налейте мне в блюдечко молока, немного молока, я буду лакать, ибо белый цвет есть и не закончится никогда.

I hurt myself today
to see if I still feel
I focus on the pain
the only thing that's real
the needle tears a hole
the old familiar sting
try to kill it all away…
but I remember everything

what have I become?
my sweetest friend
everyone I know
goes away
in the end


Current music: Nine Inch Nails - Hurt

Ух, ну и денёк сегодня, доложу я вам. Хочется взять острые ножницы и заранее повырезать из календаря. Совсем не жаль потерянного времени, только бы не проживать их с утра до вечера. Конечно, и в таких днях полнейшей разбитости и уныния есть свой смысл: после них, таки вечером, как сейчас, когда вдруг внезапно невидимая рука отпускает горло, тогда понимаешь, что самая-самая незатейливая, но жизнь, куда лучше тянущегося существования.

Когда меня берёт тоска, я начинаю делать глупости. Звонить разным людям и говорить чего не следует. А это уже нехорошо, совсем нехорошо. Чтобы как-то удержать себя от впадания в подобную активную депрессию, выбрал самое простое и надёжное средство — освежиться. Перспектива моциона в такую неприятную погоду не особо радовала, но на кухне перегорела лампочка, а из неприкосновенного запаса осталась только сорокаваттная, а камрад Элвин, надо заметить, не любит тусклого света. Я убедил себя в том, что нужно купить новую. Срочно. Лучше две. Нет, три.

Погода снаружи оказалась чуть лучше, чем она казалась из окна — а ведь как часто бывает наоборот! Да и оделся я максимально тепло, потому что не так давно догадался: чтобы не мёрзнуть — надо тепло одеваться! Делов-то. И вот она улица, припорошенная снегом, местами потаявшим. И вот оно солнце, вдруг удивлённо выглянуло из-за туч, зевая и протирая глаза. Пейзаж вдруг стал удивительно тихим и вовсе даже не мокро-сырым. Дух воспрял, и мысли, имеющие право быть плохими по совершенно объективным причинам, вдруг сали чуть добрее.

Людей было мало. Дошёл до Октябрьского универмага. Правильных лампочек там не было. Правильные — это венгерские, General Electric, матовые. Раньше, помнится, были, а теперь — йок, как говорит мой папа. Не особо огорчившись, я побрёл искать иные места продажи, слабо представляя себе, что ещё может быть открыто в воскресенье, особенно в такое.

Смотря исключительно себе под ноги, медленно-медленно спустился по Добролюбова. Что-то положительно сказочное было в этом пейзаже, даже, или тем более, когда сонное солнце вернулось в свою заоблачную постель. Наверное, я наслаждался каждым шагом, понимая, что настроение — вещь капризная, чуть что не так, чуть какая мелочь пейзажа пробудит хотя бы оттенок неприяного воспоминания — и йок, снова здавствуй осенняя меланхолия. Но на улице Добролюбова проживает одна из моих ПЧ, да и одно из моих довольно приятных бывших мест работы тоже было по пути, а потому неторопливый спуск в сторону реки сохранил и поддержал мой положительный противовес плохому настроению.

Из полутуманного воздуха внезапно всплыла аптека, где я купил бабуле заказанный корвалол. Вышел на улицу Большевистскую, название которой как произнести так и написать безошибочно уже непросто. Где-то здесь должен быть магазин. Потоки машин ползли в обе стороны, появляясь из сонно-снежного тумана и уходя снова в туман. Решил идти влево. Шёл долго, пока не дошёл до «Рембыттехники». Конечно же, выходной.

Надо было возвращаться. Зачем-то перешёл дорогу. И тут я понял, что никогда не ходил пешком по этой стороне. На автобусе проезжал в сторону Академгородка бесчисленное количество раз, и каждый раз хотелось прогулятся здесь, среди домов неподалёку от речных берегов, по местности, казавшейся мне столь уютной своими старыми пятиэтажками и посеревшими девятиэтажными новстройками. Знаете, бывают такие вещи, которые всё время откладываешь. Простые такие вещи… Конечно, я побродил по почти безлюдным закоулкам, скользил по текуче-грязным спускам, прыгал по талым снежным лужам на растрескавшихся останках асфальта. И обратных путь свой проложил по улице Инской — та, что между Большевистской и рекой.

Таким путём и вышел на Речной вокзал. Странно очутиться здесь глубокой осенью, в то время как помнишь его в разгаре лета, наполненном шумными людьми, гуляющей молодёжью, музыкой и детьми, круговертью аттракционов, неспешно плывущими пароходами и важными рыбаками дальше у ограждения, там, где потише. Ничего этого не было. Набережная было полностью опустевшей и заброшенной, огромные площади — и не единой живой души. Грязные болтающиеся на ветру вывески летних торговых точек, железные будки и каркасы летних палаток, затопленных глинистой жижей. Одинокие закрытые киоски с залапанными стёклами. Мощёные кирпичом площадки, и покинутая, сиротливая полусфера сцены. Я тихонько прошёл дорожкой, которая во время выступлений оцепляется охраной: по ней приезжие артисты, которые подъезжают из гостиницы к причалу на катере, проходят от причала к сцене. Я улыбнулся: по этой дорожке ходили Дельфин и БГ, Смысловые Галлюцинации и Воскресенье, Гости из Будущего и Bomfunk MC. О, не чужд я кумирному трепету, не чужд идолопоклонству! Просто было приятно пройти эти десять метров.

Сделав такой крюк по прибрежной части Октябрьского района, я пошёл домой. Лампочек, правда, так и не купил, но освежиться — освежился. Особенно поспособствовал припустивший манной кашей мелкий, крупинками, снег на обратном пути.

И вот вечер, и тяжесть дня внезапно отпустила. А это хорошо, потому что один депресняк вечером идёт за два депресняка днём. Запись получилась настолько сумбурная, пустая и бездарная, что даже отправлять не хочется. А с другой стороны — пусть будет, может кто из вас и дочитает до этого места, которое я без лишнего пафоса назову просто:


лечь на дно
не выпуская дым в окно
так решено
две недели пить вино

небо по колено
тонут якоря
в полбутылке октября:
ту половину — ты
и половину — я…

ты права
но не помогут здесь слова
скажешь едва
и сразу и шах, и мат,
и — qua!

небо по колено
тонут якоря
в полбутылке октября
в зеркалах на стенах
ждут меня друзья
им не наливать нельзя...
ту половину — ты
и половину — я…

Current music: Tequilajazzz - В полбутылке октября

Честно говоря, я не понимаю, почему картинка, которую человек на форумах и прочих местах интернета выбирает в качестве своего визуального ника, называется «аватар». Известное мне значение этого слова — это «спаситель», Аватарами были Христос и Будда, и другие великие Учителя и Просветители человечества; поэтому называть «аватаром» идентификационное изображение мне видится невежественным. А картинку-символ правильнее называть «тотем» — родовой знак, который носили вожди, от которого берут начало фамильные гербы.

У меня, правда, есть предположение, почему картинки стали называть «аватарами». Когда Будда уходил, он сказал, что следующий за ним придёт Учитель Майтрейя, который даст миру новое Учение. С тех пор буддийские монахи изображают лик будущего Бодхисаттвы на скалах вдоль дорог, таким образом напоминая о грядущем пришествии Майтрейи. Изображения Аватара, предполагаю, видели иноземцы и спутали суть с названием вообще, приняв слово «аватар» за что-то вроде «портрета» или условного изображения. Вот, возможно так и получилось искажение смысла.

Что же касается моего тотема, то я его просто случайно вырезал из сложенной пополам визитной карточки. Баловался, резал, и вот. То, что получилось, понравилось мне, и было оставлено в качестве символа, или иероглифа, соответствующего моему нику.

Как часто события и вещи, причинно-следственные связи которых вне нашего разумения, становятся неожиданно во главу угла. И «случайное» занимает вдруг ровно своё место в разумно и дельно обустроенном плане бытия.


моё имя — cтёршийся иероглиф
мои одежды залатаны ветром
что несу я в зажатых ладонях
меня не спросят, и я не отвечу

и, как перед битвой,
решительной битвой,
стою у каждого перекрёстка
на море асфальта я вижу свой берег
свою голубую россыпь…

на все вопросы pассмеюсь я тихо
на все все вопросы не будет ответа
ведь имя моё — иероглиф
мои одежды залатаны ветром…

Current music: Пикник - Иероглиф

Это не номер моего телефона.
И не мой почтовый индекс.
Вовсе не мой идентификационный номер налогоплательщика дани Князю Мира.
И даже не пароль на сайт с клубничкой.

Это номер счастливого трамвайного билета, съеденного мною сегодня утром.

От счастья так и пучит!

Current music: Autechre - Tewe

Любопытство пересилило принцип; кроме того, я подумал, что, прежде чем ругать нечто, надо это хотя бы это увидеть. Руководствуясь исключительно научно-исследовательским интересом, взял в прокат DVD с последней серией про Поттера. Так случайно вышло, что с последней, я бы посмотрел любую, потому как, если помните, я прочитал только половину первой книги. Да ещё часть некоего фан-фикшена под названием «Частная переписка преподавателей Хогвартса».

Так вот, начну, так сказать, с обёртки. Диск под названием «Гарри Поттер и узник Азкабана» оказался в весьма дурном качестве: снятый в кинозале со всеми прелестями вроде ужасного изображения, с бочкоподобным звуком и, last but not least, с различными бормотаниями зрителей, смешками, кашлянием, хрустом поп-корна, сморканиями и прочими звуками естественного происхождения. Вначале меня это возмутило, но, к окончанию просмотра ближе, я нашёл в этом свою прелесть, этакий эффект присутствия. Пристутсвия в кинозале, битком набитом несдержанной публикой младшего школьного возраста.

Почитателей творчества мисс Роулинг прошу окститься и отложить заготовленные гнилые помидоры: фильм мне понравился. Даже чуть больше, чем «Американский пирог». Хотя и поменьше, чем «Шрек Два». Наиболее постоянные читатели уже смекнули смысл предыдущих двух фраз и начинают тихонько подхихикивать. Для прочих поясню: забавная комедия средней тупости. Честно говоря, я ожидал нечто посерьёзнее, хотя бы как последняя экранизация Толкиена.

Я и не надеюсь, что вы поверите, но всё же: кое-где я смеялся.

Конечно, Гарри Поттер красавчик и пример подражания для молодёжи, наконец-то нашёлся достойный герой — со взъерошенными волосами и густо накрашенными бровями. Розовая кофточка его подружки с не менее густо накрашенными бровями, которая наверняка бы не понравилась нашему известному артисту с такими же накрашенными бровями, мне точно будет сегодня сниться. Можно понять тайные ожидания и чаяния зала: кроме бешенных движений и плоских шуток народу хочется увидеть и ещё кое-что. Кое-чего, правда, так и не показали. И не удивительно, что в эпизоде, когда Поттер падает, а его подружка падает на него — зал в неописуемом восторге, судя по звукам, апплодировал стоя. Да и мне отчего-то захотелось похлопать в ладоши: то ли реакции зала, то ли создателям, вопреки моим представлениям о молодёжном кино загнивающего запада, не включившим в фильм ни одного поцелуя.

И, хотя фильму по моей личной шкале впечатлений далеко до простого и доброго «Dungeons & Dragons» — последней действительно качественной сказки, всё же посмотреть фильм стоит. Интересен сюжетный ход, хотя и не новый, где герои возвращаются во времени и заново проходят часть фильма, но с другой точки зрения. Забавно. Даже подумываю о просмотре предыдущих (двух?) частей… Нет, о прочтении книжки не думаю, не смешите.

Диагноз: твёрдая тройка.

И мой поклон Мириониль: теперь я вижу.

P.S. Задание на внимательность: педантичный читетель может найти в первом абзаце некоторое несоответствие.