А в Москву я, оказывается, приехала не «зачем».
Не «зачем» - почему.
Потому что я была молода.
А молодняк стремится оторваться.
Нет, не «оторваться», а оторваться.
Подросший молодняк - носитель и реализатор стремления вида к расширению ареала.
Для этого молодняку кажется, что там, где его нет – хорошо.
Для этого молодняку кажется – не всегда, но часто – что там, где он есть – плохо.
И что ему – стопудово - надо КУДА-ТО.
Кого на что хватает… кто-то – из родной деревни в райцентр. А, подумав – обратно.
Кто-то – из столицы родины в столицу неродины, а потом еще и в нестолицу совсем уж неродины. Тут обычно останавливаются, чтоб еще раз из нестолицы совсем уж неродины в столицу совсем уж неродины – это редко, редко…
А кто-то и из Архангельска пешком в Москву, но это пример некорректный, гении – они чего-то другого носители, им не до общевидовых задач, у них задачи индивидуальные.
Вот так же и я.
Не в смысле – «гений», а в смысле «стопудово куда-то надо».
Из деревни – «учиться». Из учиться – «не вернуться». Из не вернуться – работать, из работать – в Москву. В общем, не то, чтоб очень мало, но здесь завод кончился.
Точнее – как забавно – кончилась МОЛОДость.
Оказывается, она у всех кончается в разное время.
И я поняла, что отличает ее от зрелости.
Молодость, ищущая вектора энергия, прицеливающаяся выше, чтобы дальше, и дальше, чтобы выше, молодость…
Прощай.
Впрочем, заходи еще.
Я буду здесь, куда занес меня твой – с беспорядочным взбрыкиванием в полете - прыжок.
Арбитр с дурацким именем «Кризис Среднего Возраста» измерит длину и высоту прыжка, проверит, был ли заступ, и не упала ли на-задницу – на-зад, и в чей лоб стукнула планка, если сбита. Он, оказывается, уже давно здесь, я сейчас договорю с ним, и пошлю его… обратно.
И буду здесь, где зрелость расчищает площадку. Что сказал арбитр, ей, в общем, пофигу – она где упала, там и начала. Что надыбала – тем и продолжает. У меня с бульдозером не сложилось, но какая-никакая лопатка есть, а Дядьвася Брединдивидуальности обещал еще и краски дать, покрашу…
И буду здесь, курсировать по кругу. Ну, может, по спирали. Нет, до места поровнее по спирали не добраться, так что скачи в свой Нью-Йорк без меня, А я буду утаптывать то, во что наступила при последнем приземлении. А почем я знаю, во что, это ты у арбитра спрашивай, а мое дело – разровнять и лечь. Ну, может, еще забетонировать, и крышу… И соломы… Да ушел уже твой Дядьвася, у нас – неиндивидуальная программа, часть вторая: «залегаем». Не «допрыгались», а «залегаем»! Чтоб дышалось спокойно, чтоб щенки могли подползти к соскам, а потом заявить, что «в гробу они видали это логово» и что им «стопудово надо куда-то». Нет, краску вроде оставил. Да не буду я у арбитра ничего спрашивать, он - кризис среднего возраста, он прыжки оценивает…
Интересно, старость будет оценивать логово? Не знаю. Говорят, она мудрая, а раз мудрая – оценивать не должна бы…
А ты заходи.
Проверь – я тебе ничего не должна? Ну там, поработать официанткой в англоязычной стране ради языковой практики…
Нет? Жаль…
Все равно - заходи.
И…
Только не смейся…
Я буду тебя ждать.
а ведь я думала что все про...
[Print]
равновесие