Random acts of kindness...

Сидеть на холодных ступеньках, слушать невнятно-убаюкивающий голос, проголодавшись, пойти в кафе и снова сидеть на каменной лестнице, потягивая обжигающий кофе и обкусывая свежую булочку, щуриться на проглядывающее сквозь желтеющие листья солнце и ни о чем не думать - что может быть лучше?

Встречать людей из недавнего прошлого, рассказывать о себе, в тысячный раз повторяя одно и то же, слушать знакомые до последнего слова споры, ловить взглядом улыбающиеся лица и не видеть перемен - что может быть лучше?

Болтать с друзьями о настоящем и будущем, бродить вместе по гулко-пустым коридорам, обсуждать все на свете, смеяться под отражающим фонари небом, кататься по очереди на чужом велосипеде, обещать встретиться и чувствовать себя нужной - что может быть лучше?

Только быть рядом с тобой.

Как у тебя это получается?
Ты берешь мою душу и выворачиваешь ее наизнанку.
Ты смотришь на меня спокойными серо-голубыми глазами и просто не замечаешь той невозмутимо уверенной в себе маски, которую видят все остальные. Ты с такой естественной легкостью оборачиваешь в слова рваные тени, из-за которых я пишу по ночам. Ты лишаешь меня как способности, так и надобности объясняться словами. С тобой я произношу вещи, которые не позволяю себе говорить даже мысленно. Ты даешь мне советы, которые я сочла бы оскорбительными, исходи они от кого-то другого. Ты без раздумий и без сомнений заставляешь меня позволяешь мне плакать. Ты молчишь, пока я, отвернувшись, перестав на тебя смотреть (как будто это делает меня невидимой!), чувствую, как по лицу текут слезы: выскальзывают из уголков глаз, сползают по пульсирующим вискам, скатываются по горящим щекам, капают с подбородка. Мне так стыдно и так легко, как не бывает больше ни с кем и никогда. А ты терпеливо ждешь, пока мои плечи перестанут вздрагивать, и продолжаешь невозмутимо объяснять мне меня. И так у тебя это получается, что я опять начинаю плакать.
Ты говоришь о духовной близости, о доверии... о том, что надо набраться смелости и сделать первый шаг. Ты приводишь в пример одного немолодого мужчину, который через год после смерти жены решается, наконец, пойти на свидание. Ты рассказываешь, а я сбиваюсь с дыхания, потому что, кажется впервые со дня нашего знакомства, ты говоришь о себе. Я слушаю, киваю, верю и не верю, что тебе тоже может быть тяжело и страшно, что ты тоже можешь испытывать сомнения и придумывать себе оправдания. Я запоминаю каждое слово – и твои интонации, и движения твоих рук, и внимательный взгляд – и прячу слезы как можно глубже, как можно дальше – так, чтобы ты их никогда не увидел, – потому что бессмысленно плакать над мертворожденными мечтами.
А знаешь, я ведь совсем не ревную. Правда. Совсем-совсем. И я знаю, поверь, что ты мне ничего не должен. И моя любовь, – если это любовь, – густо замешана на благодарности. Ты всегда так добр ко мне, ты никогда меня не отталкиваешь, и я не могу не любить тебя за это. А то, что не суждено... я переживу. Что еще мне остается?