Доктор едет-едет, сквозь снежную равнину...

Это едет Димка. Раз в полтора месяца он выбирается из своей Дубны, совершает набег на московские магазины радиоэлектроники, а потом заезжает ко мне с бутылкой отличного контрабандного вина.

- Что в этот раз? - интересуюсь я по телефону.
- Бургундское - довольным кошачьим голосом отвечает он. Мне кажется, я слышу, как он причмокивает, - на днях пришла посылка.

Мы встречаемся уже в забегаловке, расположенной в двух шагах от моего дома - здесь делают самую вкусную пиццу на вынос в Москве.

- Я купил тебе декантер, - вместо приветствия заявляет он.
- Отлично, - говорю я, - а шкаф, чтобы его туда поставить?
- Ты можешь использовать его как вазу для цветов, он большой.

Мы оба ржем. Мы едим пиццу у меня на кухне; я - руками, мой гость аккуратно расчленяет ее ножом и вилкой - давно, мол, не ел культурно. Затем, не торопясь, мы начинаем рассказывать каждый о своей работе. Его работа - ловить медленные нейтроны в том, что осталось от института ядерной физики. Сегодня он делится со мной замыслом эксперимента, для осуществления которого придется отправиться в Антарктиду. Там в лед входят линии магнитного поля Земли, и если на достаточно большой площади разложить датчики, при то определенном везении можно зафиксировать монополь. Про монополь я слышу со школьных времен, поэтому схватываю идею на лету.

- Возьмешь меня в Антарктиду? - спрашиваю я, - я напишу программку для обработки результатов. И еще я умею готовить.
- Придется отрастить бороду. Там без бороды никак - очень холодно.
- Это проблема, - я поглаживаю подбородок, - индейские гены, ни черта толком не растет на лице.
- Тогда надо ехать туда летом. Летом там бывает до минус пяти. А у здесь как раз будет зима.
- А здесь будет минус двадцать, - подхватываю я, - согреемся на полюсе.
- Надо искать спонсоров...

Со спонсорами обычно облом. Димка выдает очередную историю про то, как русские искали спонсоров для своей идеи. И все еще ищут. А американцы, дошедшие своим умом до той же самой идеи примерно в то же время, уже используют ее в промышленных масштабах. Потом он рассказывает мне о том, как по винной пробке определить, подвергалось ли вино переохлаждению.

- Интересно, сколько нужно пить вина, чтобы на вкус сразу понимать, что это бургундское?
- Один мой знакомый француз говорил, что за год выпивает 400 бутылок. При этом он не считает себя большим спецом.
Я подсчитываю в уме.
- У меня не получается даже сорока. Тебе нужно приезжать чаще.
Отпиваю из своего бокала. Вино имеет тонкий, практически однотонный вкус и такой же монохромный запах. Как если бы из радуги выделили один цвет. Глубокий и насыщенный, но почти без оттенков. Я говорю вслух о своих ощущениях.
- Нужно бы записывать все это в блокнотик, чтобы не забыть, - приходит мне в голову.
- Да, можно и записывать, - соглашается Димка, - так делают.

Мы доедаем и допиваем за разговорами об искусственном интеллекте. Потом идем в комнату - пить чай и смотреть фильм. "Gun shy" с Сандрой Баллок и Лайамом Нисоном, совершенно замечательная вещь, которую я смотрел уже раза четыре. Заполночь я достаю из шкафа чистый комплект постельного белья и ухожу спать на кухню. Утром, за завтраком - Димка один из четырех человек в мире, ради которых я могу приготовить нормальный завтрак - мы беседуем о термоядерных бомбах и о вопросах, которые задавали президенту по интернету. Затем он собирает DVD, которые я предложил ему для просмотра в следующем месяце и достает из сумки диски, взятые у меня в прошлый раз. У метро мы пожимаем руки и расходимся - он вниз, я по своим делам.

Потом я беру блокнотик и записываю все это, чтобы не забыть.