Еще один год минул с памятного разгрома на востфаке и поездки в Китай, где я увидел побольше тех прелестей, которых якобы лишился, сгинув с восточного факультета. Никуда они не делись, конечно же. Они всё так же стоят мёртвым грузом на расстоянии двухсот-трёхсот долларов и незнание языка аборигенов ничуть не умаляет их. Мне нравится эта страна.

По возвращении оттуда всё и началось. Длится уже четвёртый год, стало быть. Отчего я такой задумчивый, загруженный и угрюмый? Я таким стал в то время, когда я в любой паре глаз вдруг начал видеть врага, чувствовать его смешок или еще какую-нибудь гадость. Тогда я перестал доверять и доверяться фотографиям и зеркалам. Это было больше похоже на паранойю и я только некоторое время спустя начал задумываться над тем, почему я всё так воспринимаю. В сплошных тенях и муарах. Так уж вышло, что я сам себе выдумал химеру, которая была постоянно со мной, глядела мне в глаза из любого отражающего объекта реальности. Выдумал её и стал с ней бороться. Были дела поважнее, но все они временами затмевались внезапными припадками моего зверька. Он вырывался наружу (обычно по утрам), вгрызался во все нервные центры и окончания, давил их, крутил в морские узлы и причинял тем неведомую боль.

Я зачем-то научился прятать эту боль в себе. Мать перестала её замечать со временем - искусство маскировки достигло совершенства. А мне было больно улыбаться и иногда хотелось плакать. Хотя это тоже было больно. Все окружающие люди были заочно занесены в черные списки. Тяжело начинать общение с заведомо негативных эмоций, но именно так и выходило по большей части. Даже не по большей части, а всегда так выходило, к сожалению. Я пару лет ждал удара в спину, той самой насмешки, которая мгновенно перекрыла бы чашу моего размеренного конфликта с химерой. Иногда хотелось вцепиться в чью-то глотку, сорвать ногтями кожу с лица (своего, чужого - все равно), просто убить. К счастью, это осталось лишь зачатками моей маленькой шизофрении, которая постепенно затихла, затухла и трансформировалась в причуды моего настроения.

Сейчас я свыкся с химерой. Я вижу её каждое утро, но она меня более совершенно не занимает. Это её дело - сидеть там, никуда не уходя вот уже четыре года подряд. Врачи в сомнениях - либо она уйдет сама собой через некоторое время, либо она не уйдет никогда. Это её дело всё-таки, а сами они повлиять на эти процессы не в силах. Врачи, что с них возьмёшь. Хотя при огромном желании и n-ой суммой в кармане возможно всё, но надо ли это? Я и так живу, я даже годен в армию. Вот только моё настроение, изменившееся с той маленькой междоусобной войны, так и живёт во мне, иногда даёт ростки, целые всходы, а мне приходится это пожинать. И всем людям рядом тоже приходится делить эти плоды маленькой сучки-химеры. Тогда она была маленькой и по-детски жестокой. А детская жестокость необычайно страшна.

Почему я так задумчив? Почему я загружен и угрюм? Да, потому что она никогда меня не покидает. Иногда вылезает из своей конуры, которую я ей очертил в своём мозгу на манер пентаграммы, и принимается за свою давнишнюю работу - капает мне на мозги. Опять возвращается злость ко всему и всем, начиная с себя любимого. Я точно знаю, что это пройдёт, что она рано или поздно захочет спать, как любое живое существо, и тогда я смогу подойти к ней и заделать свежую дырку в её конуре. Но пока она на "дежурстве" мне приходится терпеть. И всем вокруг - тоже. И тебе, любимая. Я болен этим очень давно, уже четыре года. Я постепенно иду на поправку, но мне это даётся очень трудно.

А, да.. с днём рождения и тебя, сучка-химера. Мы уже как сиамские близнецы. С днём рождения, тварь. Надеюсь, я тебя переживу.

Current music: Наутилус Помпилиус - Ни кому ни кабельность (disk 1) - Разлука