"Мы сказали: «Спасибо. Нам шквального обвала #2 не нужно. Мы уже пережили #1».

«А чего вы хотите? В 2017-ом всё всё равно кончится».

Мы говорим: « Вот за это время (мы уже называли это несколько раз: «Как вы хотите сразу или помучиться?» - «Лучше помучиться»), мы постараемся создать контррегрессивный субъект. Мы постараемся встроить его в процесс. И либо в момент этого падения, конца, подставить брезент, который мы называем аттрактором, либо раньше конца действительно повернуть процесс общенациональными усилиями. И свинью в клетку загнать.

Да, может быть, жить будет менее удобно. Да, может быть, всем чем-то придётся пожертвовать… Но воробьи будут чирикать и читать Толстого и Достоевского, и говорить на русском языке, и думать о будущем, и разбираться, как им жить, находиться в своей, ими любимой стране. А все, кому это не нравится, пусть отдыхают на дачах и виллах, катаются на яхтах и делают всё, что угодно, но не лезут сюда во второй раз с тем же самым. Или, по крайней мере, пусть знают, что есть люди, которые им это просто так, на халяву, сделать не разрешат.

Другие умонастроения, другие цифры, другое мнение большинства. Да, это большинство беспомощно. Да, оно аморфно. Да, оно непонятно куда шарахается. Да, оно снова не понимает куда «бечь»… Специально так говорю… Куда бежать. Но мы - объясним."

Что ж. Думаю, стоит хотя бы послушать.

Человечек рвется работать с ФСБ. Для этого необходимое: отличная анкета и правильная родня.
При этом человечек ненавит и презирают свою страну. Ему нет дела до ее граждан. Он крайне эгоистичен, мелочно жаден, нагл и страдает комплексом неполноценности. Он ворует еду у девчонок-сотрудниц и мелко самоутверждается за их счет.
При этом нельзя сказать, что он так уж безнадежен: видно, что родительсткое воспитание ("живи для себя") периодически вступает в противоречие с тем, чему его научили в закрытом мужском коллективе - в армии. Поэтому если загрузить его работой, надавить на него морально, он оказывается в состоянии вести себя по-человечески.

На службе в ФСБ такой человечек не станет служит и защищать, он будет решать свои вопросы, используя свое положение. Работать он станет, только если его к этому жестоко принудит система, чего она сейчас как правило не делает. Как только он немножко пообрастет связями, сковырнуть его и таких, как он, из системы можно будет только очень дорогой ценой.