Дизельная подподная лодка "Амур-1650"
"Наивысшие показатели малошумности подводной лодки проекта 877 позволили специалистам на Западе дать ей специфическую характеристику из-за сложности обнаружения гидроакустическими средствами – «черная дыра в океане». Сегодня 24 лодки этого проекта несут службу в российском флоте, а еще 29 поставлены на экспорт."

Продолжение: "На Западе уверены, что «Амур» представляет реальную опасность для стран НАТО."

"Мне уже приходилось спорить с высказыванием, приписываемым Черчиллю: Сталин взял страну с крестьянской лошадкой, а оставил с ядерной ракетой. Это так, но взял он страну с огромным культурным, духовным и умственным потенциалом, с миллионами искренне убежденных борцов, готовых и себя не пощадить, — а оставил в страхе, в умственном и культурном ничтожестве, в нравственном разложении и лицемерии, в полном забвении правил, в тотальном неразличении добра и зла, с убеждением, что прав не лучший, а худший, в состоянии духовного растления, которого не выправила никакая оттепель."
Д.Быков

Чем хороша дорога, по которой я каждое утро езжу на работу.
1) Узкая - две пролосы, с одной стороны сопка/лес, с другой обрыв, под которым зачастую море.
2) Зимняя. Ее не чистят в принципе (кому мы, нафиг, нужны?) - стала еще уже, кое-где сократившись до одной полосы.
3) По ней ездят на рубалку. И возвращаются с нее. "Нарыбачившись".
Так вот, чем все это хорошо: не позволяет расслабиться. Смерть - она всегда рядом, например в образе неожиданно выскакивющей из-за поворота Nissan AD без номеров и с пьянючим водилой - участковым ментом. Или в образе поворота, покрытого льдом, на высоте нескольких десятком метров над морем. В образе "летчиков", проскальзывающих между тобой и встречкой. В образе лежащего в кювете на крыше Datsun-а по утру.
Хорошо видно, что мы все живем только потому, что нас хранит Господь, а мы при этом всячески пытаемся Ему в этом помешать.

"– Вы, сын мой, по-видимому, мало знакомы с историей христианства и христианской культурой в частности. Нет и не может быть нерелигиозных культур.

Возьмём пользующуюся всемирным признанием русскую литературу XIX века! Разве она взошла и разрослась таким роскошным цветом не на почве христианства? Разве она вся не озарена светом христианского учения, не пронизана христианской любовью ко всем маленьким, простым, бедным людям, униженным и оскорблённым? Неужели здесь христианская религия сыграла роль опиума для народа?

Возможно ли создать подобное на почве атеизма и кто будет создавать? Ведь, как выразился ваш Энгельс, «человек – это общественное животное, производящее орудие труда». Чего же ждать от животного или, что ещё хуже, от человека, который по своей воле стал животным?

Всем, что есть прекрасного, нравственного в характере, традициях, поведении и взаимоотношениях верующих русских людей, они обязаны исключительно влиянию Церкви. О чём нам говорит история развития науки? Всякий, кто знаком с историей развития математики, знает, ..."
Дискуссия в камере

Смелость - агрессивна, ярка, эффектна; мужество - спокойно и неброско.
Смелость - как лихая кавалерийская атака "спагов"; мужество - как стойкость русской пехоты.
Смелость стремится вовне; мужество содержится внутри.
Для смелость нужны стремления; для мужества нужно основание.
Смелость нужна для того, чтобы достигать того, чего хочется; мужество необходимо, чтобы исполнять то, что должен.

Смелость - отличная вещь, но мужчины в родне с мужеством.

"Он поздравил меня и сказал: «Сейчас тебе легко. За тебя всё Господь делает. Так будет полгода, а потом Господь тебе скажет: “A теперь давай сам”». Я понял, что он имеет в виду. Действительно, совершенно особое состояние было в первое время после посвящения в сан. Давалась без усилий та молитва, которая недавно требовала напряжения. Какие-то искушения, которые раньше выбивали из колеи, теперь проскальзывали не задев. Настолько явственно ощущалось присутствие Силы, от чего-то защищающей, чему-то содействующей, – трудно передать представление об этом тому, кто не испытал подобного."
Исповедь плохого священника

Мне это знакомо. Именно так, как с ребенком, который учится ходить: отец сначала носит его на руках, потом поддерживает под руки, а потом говорит: "Теперь давай сам".

Снова и снова звучить вопрос: "почему Господь допускает то и это?" Потому что мы не роботы, не рабы и не животные, мы дети, мы растем и мы должны сами.
Как бы нам не хотелось переложить ответственность обратно на Бога.