Подходит к концу воскресенье, и надо бы подбить итоги прошедшей недели — а неделя была плотная, от самого почти понедельника до самого считай сегодня.

Я пафосный комический персонаж. Конечно, не сказать, чтобы свежая идея, я её даже уже подробно тут освещал. Может быть, просмотр «Ледникового периода», части второй, уморительнейшего, надо сказать, мультика, в очередной раз сподвиг меня к таким думам. Или вообще, на неделе вполне по поводу мне было замечено, что я воюю с ветряными мельницами. О, спор был жарким! Я же тут увольняться хотел, ну вот способы подхода к начальству и обсуждались. Это в свете того, что я уже по-своему поступил, и никуда не уволился, зато узнал себе цену и получил полуторный оклад, никуда не уходя. Я действительно поступаю по жизни не ради результата, а ради действия. Как развевается волнами флаг, без всякой пользы и цели, искорячивается, изгибается — колышится, словом, себе; или как светлячок в укромном месте светит себе, энергию источает, хотя его никто не видит и свет этот по сути никчёмен. Вполне себе удачное сравнение было, кстати: война с мельницами, ведь Дон Кихот — один из любимых моих персонажей. Не удивительно, ведь любовь моя — это всегда жалость. Любить — это или жалеть, или жаловаться, ни в том ни в другом не вижу ничего плохого или постыдного, хотя я вовсе не имею в виду, чтобы кто-нибудь кроме меня тоже так считал, путь это будет моим личным представлением о добре и зле. Так вот, Рыцарь Печального Образа — пафосный и смешной — это вот мой герой и есть.

Я вообще заметил, что живу и действую не для — а вопреки.

Вопреки мнениям, традициям, желаниям и ожиданиям людей. В этом для меня что-то очень правильное, и я по-другому не могу, ведь в этом весь я и есть, или, по меньшей мере, какая-то важная часть меня. Обожаю слышать упрёк: «ну кто так делает?» — и по-виннипуховски ответить: «я!». Обожаю слышать: «ты ничего этим не добьёшься!» — и не добиваться ничего с победной улыбкой.

Что до личных моих представлений о добре и зле, так я скажу, что добро для меня — это пафос, а зло — циничность. Я буду до глубины души тронут эпическим и приведён в ярость насмешливым. Пусть толкуют о пользе смеха и целебной силе способности посмеяться над собой: последнее я делаю, но только, пожалуйста, я сам, не надо мне помогать. Некоторые люди испытывают трудность с пониманием простой вещи: я-то могу назвать себя ослом, но это совсем не то же самое, это далеко не то же самое, и это совсем другое дело, чем назовёте меня ослом вы. Логически — одно и то же, но грош цена такой пещерной логике. И ежели у меня и есть какое-то подобие гордости, то в этом она и проявляется.

Так что, увы, быть мне комическим персонажем: тем самым серьёзным клоуном безо всякого чувства юмора, потешным именно своей серьёзностью. Я совсем не против такого предназначения, но надо понимать следующее: я играю по системе Станиславского, и я могу быть смешным, только если буду сам верить в серьёзность того, что я делаю. Не отвлекайте меня хихиканьем, господа, лучше перечитайте главу из бессмертного произведения Джерома, там где про немца и комические куплеты.

Что же главного было на этой неделе? Я-то знаю, что. Вовсе не то, что я наконец посетил лекцию Дмитриева, нашего учёного-геолога, которого давно уже хотел увидеть и услышать живьём. Воистину настоящий учёный, осмелившийся изучать то, что как-то изучать и не принято и искать правду, не побоявшись казаться смешным. В этом между нами есть сходство, в остальном же — мне у него только учиться. Но главным было не это, и не сегодняшний юбилей нашей детской киностудии «Поиск». Я всё ещё говорю «нашей», хотя прошло более пятнадцати лет с тех пор, как несколько ребят, и я в том числе, были первыми, с кого началась детская мультстудия в Академгородке, при киноклубе «Поиск»; и я говорю «наша» — но не вижу на празднике ни одного знакомого лица, кроме директора, Петра Ивановича Анофрикова, впрочем, он меня так и не вспомнил. Было всё же здорово! Детский утренник, и я там себя почувствовал очень своим, на этом празднике детства. Да, недавно сказали мне тут, что я как будто семнадцатилетний. Хотели обидеть, глупые люди! А я только порадовался комплименту. Важным всё-таки было не это.

А то, что я увидел то, что хотел увидеть. Когда не ждал и потерял всякую надежду, в ничем не примечательный вечер ничем не примечательного дня… Я долго думал, что напишу, ведь надо же как-то осветить самое важное — а потом понял, что я давно всё сказал и написал. Всё самое интимное, выстраданное, лучшее, всё самое тайное, все сны — я же об этом не молчал, пробовал говорить, писал. Так вот, я прощаю — я не держу ни капли зла на всех тех странных представительниц чужой расы, именуемой женщинами, я видел от них и радость и боль, и хотел видеть что-то светлое — и видел, что хотел видеть, и разочаровывался — но никогда не думал, что это будет так. И конец света близок, и безумие с одной стороны — и мы, нелепые, с другой, и на работе оценили, и вся жизнь пробежала перед глазами. Простят ли меня чужеродные создания — ведь и я причинял немало боли? Простят, когда увидят, что увидел я — простят. Я брёл во сне всю свою жизнь, и теперь всё это тускло по сравнению с настоящим.

И встретил Рыцарь Печального Образа даму своего сердца Дульсинею Тобосскую, и на радостях простил ветряным мельницам все их пригрешения — и стал мир.   


                               I look to you
                               how you carry on
                               when all hope is gone
                                                              can’t you see

                               your optimistic eyes
                               seem like paradise
                               to someone like
                                                              me

                                           I want to take you in my arms
                                           forgetting all I couldn’t do today

                                           black celebration
                                           black celebration
                                                                          tonight

                                           to celebrate the fact
                                           that we’ve seen the back
                                           of another black
                                                                          day


Это, конечно, Depeche Mode - Black Celebration

Не так уж много у меня ПЧ, если подумать, хотя не так уж и мало. Но я знаю, среди вас есть и девушки из Новосибирска, и вас немало. Коль скоро я уже много-много лет пытаюсь найти себе подругу жизни через разнообразные сайты знакомств — как видите, в конечном итоге, безуспешно — то пора бы использовать возможность, ту самую, которой не пренебрегает любой хоть сколько-нибудь, хоть где-нибудь популярный человек.

В конце концов, если подходить философски, то для того мы и живём, и творим, и что-то пытаемся сделать, чтобы быть замеченными, узнанными — не столько людьми вообще, сколько, в первую очередь, сужденными нам половинками. Мой дневник хотя и далёк от именно такой затеи, слишком он откровенен — с одной стороны, и слишком наивен для привлекающего творчества — с другой.

И всё же.

Дорогие мои читатели, а в особенности читательницы!

Вы меня знаете. Я был достаточно откровенен здесь, чтобы иметь право уверенно сказать: вы меня знаете. Так быть может, вы знаете и её, эту странную одинокую девушку, которая ждёт? Которой нужен тот самый человек, который так и не научился быть похожим на нормального человека. Которая, может быть, тоже отчаялась, и может быть, тоже устала быть единственной в своём роде.

Скажите ей, что она не одинока.

Скажите ей, что живёт тут такой человек.

Скажите ей, что я устал от лжи и предательства, от глупости и пошлости.

Скажите ей, что я хотел бы знать её.

Скажите ей, что всё может быть, в самом нелепом месте, в самое нелепое время, те люди, от которых она и не ожидала, при страннейших обстоятельствах, помогут двум половинкам найти друг друга.

Это не такая уж романтическая чушь, я конечно же, мыслю здраво, и понимаю, что шансы малы, но вы всё же найдите её, и познакомьте нас. А вдруг? Ведь у вас есть подруги, и может быть есть среди них какая-то такая девушка, про которую вы бы могли подумать, что она смогла бы найти с этим вот Элвином общий язык.

Я не стану придумывать какие-то приметы или условия, я целиком полагаюсь на ваш вкус. Разве что, вряд ли этой девушке больше двадцати лет, да и то — физический возраст это ведь не возраст души.

Ну а я… Меня зовут Ваня, мне двадцать семь биологических лет, и у меня вполне серьёзные намерения.

Вот, собственно, и всё. Такая вот у меня просьба.

Спасибо.


                               скажите ей, что я ушёл
                               и что не смог её дождаться
                               лишь октября зажёг костёр
                               чтобы хоть как-то попрощаться
                               скажите ей, что новый день
                               усталым вздохом оборвётся
                               и невозможной грусти тень
                               над одиночеством прольётся

                                               скажите ей, что я вернусь
                                               скажите ей, что я останусь
                                               усталым солнцем разобьюсь
                                               о сердца трепетную малость

                               скажите ей, что я люблю
                               и что в разлуке умираю
                               и на руках её одну
                               к закатным далям поднимаю

                                               скажите ей, что я вернусь
                                               скажите ей, что я останусь
                                               усталым солнцем разобьюсь
                                               о сердца трепетную малость


Играет: Dolphin - Романс

Я хочу обратиться к моим ПЧ, и объяснить им, либо повиниться: я не всегда отвечаю на комментарии, или отвечаю не всегда скоро — но я их читаю, и, как правило, сразу. Просто я думаю. Или просто должны пройти эмоции, измениться сам подход как к записи, так и к комментарию — тогда ответ будет более взвешенным и подходящим. Тогда я этот ответ пишу. А иногда так и оставляю без ответа: может, он просто не требуется, а может, я его просто не нахожу.

Слово «просто» здесь встречается много раз, но исправлять не буду.


 

Ложь кругом, ложь и безумие.

Либо я островок разумения и спокойствия среди хаоса.

Либо случилось то, что, как я полгал, со мной случиться не может в принципе — адекватность восприятия себя и окружающей действительности у меня серьёзно сместилась. То есть я сам сошёл с ума.

И ведь это не исключено.

Подождём — под дождём. Пожуём ещё немного — и увидим.


                               and in this heart of darkness
                               our hope lies on the floor
                               all love like fame is fleeting
                               when there's no hope anymore

                               like a poison in her arm
                               like a wisper, she was gone
                               like an angel
                                                     angels fall


Играет: Apocalyptica - Hope (vol. 2)

Когда мне плохо, больно, страшно — я кричу, я плачу, я жалуюсь. Я звоню знакомым, я надоедаю друзьям, я становлюсь умирающим тамагочи для близких. Но… Есть какой-то порог боли.

Я помню, когда был маленьким, у меня сломался зуб и надо было выдернуть остатки. А я, конечно, очень боялся зубного. Я плакал, я упирался до последнего, уже в поликлинике я оглашал коридоры предсмертным рёвом. А потом, меня одного отправли в кабинет, где было сумеречно, но ярко горела медицинская лампа. Один на один с врачихой. И тут вдруг мне перестало быть страшно — потому что страх перешёл через какую-то грань и наступило совсем другое состояние — бесстрашной апатичной решимости. Это звучит противоречиво, но это именно апатия и решимость. А может быть, безразличие и злоба.

Когда больно — я пишу запись, в сердцах стираю, переписываю заново, потом оставляю только одну фразу… Но боль так сильна, что она переходит этот самый порог — и я удалаю и ту последнюю, важную фразу и понимаю, что мне нечего сказать, потому что кричание от боли никому не нужно, ни мне, ни кому-то ещё, и не имеет никакого смысла.

Ненужно и не имеет никакого смысла.



                               всё закончилось так, как должно было быть
                               у сказок счастливый конец
                               дракон умирает, убитый копьём
                               царевна идёт под венец
                               негодяй торгует на рынке пером
                               и пухом из ангельских крыл
                               а ангел летит высоко-высоко
                               такой же крылатый как был

                               какая у этой басни мораль?
                               а морали нет никакой
                               один родился рогатым, но
                               пернатым родится другой
                               и каким ты был — таким ты умрёшь
                               видать, ты нужен такой
                               небу, которое смотрит на нас
                               с радостью и тоской


Поёт Бутусов.

Вот, говорят, дневник — это описание таких мыслей и событий в твоей жизни, за которые не стыдно.

Мой дневник — совсем обратное.


 

На рубеже веков, одни копают в пошлость, полагая найти панацею там, другие рвутся в безумие, полагая найти ответ среди иррационального.

Все они погибнут.

Ни возвращение к законам пещер, гор и ковбоев не спасёт мир, уставший от грубости. Ни уход от мира, погружение в грёзы, не помогут миру, нуждающемуся в видимом строительстве.

О! Мир нуждается в другом, он нуждается в разуме, в здравом рассудке, освещённом сиянием космоса. В рассудительности, в разборе хаоса, в отделении нужного от лишнего и есть спасение мира.

Так позволь мне быть твоим личным спасителем.



                               your own personal Jesus
                               someone to hear your prayers
                               someone who cares

                               your own personal Jesus
                               someone to hear your prayers
                               someone who's there

                               feeling unknown
                               and you're all alone
                               flesh and bone
                               by the telephone
                               lift up the receiver
                               I'll make you a believer

                               take second best
                               put me to the test
                               things on your chest
                               you need to confess
                               I will deliver
                               you know I'm a forgiver


Играет: Depeche Mode - Personal Jesus

Интересно, было бы лучше, если бы я писал вместо «я» — «он»?


 

На этой неделе у меня состояние полной неспособности к осмысленному творчеству. Я замедляю процессы в своём организме, я уделяю внимание мелочам, которые считал несущественными; я медленно-медленно берусь за ручку чайника, пластмассовую, шатающуюся, вода густо и заторможенно выдавливается из носика и тягучей каплей ударяет в дно кружки.

Иду по улицам медленно, я не иду — я гордо плыву, я давлю льдины, ведь я — ледокол. Весенние радости — как будто нарисованы на картине, парящей перед глазами, и сопереживание к этой картине такое же, как к картине, как к несуществующему здесь и теперь лоскуту иного бытия. Мне нравится холод весны, такой далёкий и нечувствительный, как будто температура моего тела сравнялась с температурой улиц. Холод похож на дымную взвесь, которую ощущаешь другими рецепторами, не температурными. Это немного удивляет, но больше успокаивает.

А я люблю боль, люблю во всех аспектах: и причинять и испытывать. Боль и холод, время и вода — это части одного элемента — Большой Воды. Дмитрий Иванович слишком всё усложнил, как я вдруг вижу подробности мирового устройства, так и он увидел однажды.

О людях я понял много нового: многие из злых не злы, а непоняты. Вообще диапазон людей оказался ещё больше: не объективный причём, а тот, который я готов принять. Я люблю только несчастных, это я знал давно, но если я люблю больше людей — выходит, я и счастливее их, я счастливее большего количества людей, чем думал. Может быть, мне и правда не стоит переделывать людей? Я ни во что не вмешиваюсь в жизни, кроме как в людские нелепости, так выходит и здесь стоит отступить?

Честно скажу: я не знаю, многих ли я переделал, и переделал ли кого-то вообще. Стоила ли игра свеч, или неизбежные страдания, причиняемые мною, не оправдывают изменений к лучшему.

И в этом ли моя цель, или же это просто побочное, самое лёгкое из того, что можно было сделать и поэтому я взялся именно за нетерпимость к глупости и за переделывание глупости. Довольно ли будет того, если я буду переделывать только собственную глупость, в остальном же — скользить по поверхности мира, его не затрагивая? Или мне больше подходит невидимо рыть под поверхностью, затрагивая, ещё как затрагивая, но так, чтобы пациент, очнувшись, и не знал, что была операция — но вдруг потом почувствовал бы себя немного лучше.

Как это легко было — попрощаться с гордостью, хотя последний удар был невероятно болезненным и чудовищно несправедливым, и худшая из мук — мука непонимания. Как били в детстве. Ни за что. Просто так. Мир состоит из ужасно глупых людей. Что могу сделать я? Уменьшить этот легион на единицу.


                               я — пущеная стрела
                               и нет зла в моём сердце, но
                               кто-то должен будет упасть всё равно
                               а нищие правят бал
                               они хотят, но не могут дать
                               и то, что зовут они кровью — только вода

                               ах, зачем, зачем мне эта земля?
                               зачем мне небо без ветра и птиц?
                               я — пущеная стрела, прости
                               я не могу этот город любить
                               пусть будет сердце из чистого льда
                               и то, что зовут они кровью — только вода

                               о, как много погасших огней
                               как много рук, что нельзя согреть
                               так мимо, мимо, мимо, мимо, мимо скорей!
                               я — пущеная стрела
                               и нет зла в моeм сердце, но
                               кто-то должен будет упасть всё равно


Саундтрек: Пикник - Я — пущеная стрела

Никогда моя мечта не сбудется. Она не соответствует реалиям. Она чиста и порочна, она нескромна и приватна, она не одобрена и выстрадана. И когда кажется, будто я хотел именно этого, оказывается, что это не то.

Может, всё от того, что я могу назвать человека — «это».

Сложно, но возможно написать музыкальный шлягер. Это мечта, но другого рода, из области трудных и осуществимых. Можно стать лучшим технологом по офсетной печати в городе. Можно, можно.

Эти мечты ты знаешь. Ты знаешь ходы и ступени. Сложные, но известные. Но как можно приблизить неизвестное? Почему жизнь показывает мне мою мечту мельком, а дальше — только боль и разочарованная усталость; что мне хотят сказать? Какой урок жизни я ещё не усвоил? Я не пойму.

Эти.