[justify] В пожелтевшем от времени спичечном коробке лежали спички. Их осталось всего пять от когда-то большой и в самом прямом смысле слова "тесной" семьи. Но все их сестры уже давным-давно сгорели: кто в костре, кто под кончиком сигареты, а кто еще в бытность свою частицей свежей многометровой сосны, так и не успев стать спичкой. Но и не о них пойдет речь – как бы там ни было - их не стало. Их осталось пятеро, лежащих на дне пожелтевшего от времени спичечного коробка, забытого в кармане старой куртки. Никто не знает как долго висела она на вбитом в стену ржавом гвозде, но наконец чьи-то руки сдернули ее со стены и ржавый гвоздь, выполнив первое и последнее в своей жизни дело, замертво рухнул на дощатый пол, провалившись в глубокую щель в нем. Пришел Человек!

Первая.

Пришел Человек – тот, что когда-то давно создал их такими, какими они были сейчас, для удовлетворения своих странных, а зачастую и вовсе непонятных прихотей. И теперь, затаясь в коробке, они ждали своей судьбы, точнее – своих Судеб. Как и у Человеков, у спичек они были разными: значительными и бессмысленными, достойными и позорными и даже героическими. Вот только Человеки никогда не придавали этому значения.
Их Человек, по-видимому, и не подозревал, что они у Него есть. Он бестолково и суетливо двигался или бессмысленно и глупо замирал и вообще не делал ничего, чтобы оправдать свое существование. Право, куда спокойнее было висеть на гвозде, пусть даже и ржавом. Во всяком случае, можно было с пользой абстрагироваться от всего окружающего, а вдобавок и от себя в том числе, благо остальные тоже абстрагировались как попало, а значит не мешал абстрагироваться окружающим. А тут трясешься каждый день (или ночь) как… Да, ну и сравнения у спичек пошли. Вполне, кстати, человеческие. С кем, как говорится, поведешься.
Но вот однажды Человек остановился. Сделал несколько неуверенных шагов вперед, со звоном ударился, судя по выражением головой о несколько более твердую, опять же, судя по выражением, хреновину и, согнувшись, остановился опять. Постоял, вслух придумывая для хреновины еще массу различных определений и наименований, а также вариантов ожидающего ее (хреновину) ближайшего будущего и стал ощупывать карманы. Тут Фортуна возьми да и покажи ему свою беззубую улыбку, на этот раз в виде пожелтевшего от времени спичечного коробка с Ними. С Пятью Спичками. Коробок с радостными нецензурными восклицаниями был извлечен на свет божий и немедленно открыт.
Чего-чего, а вот света божьего или даже какого-нибудь захудалого адского пламени ни фига не было. Наоборот, спичкам показалось, что стало еще темнее. Они тут же простили Человеку все его нравственные недостатки, поскольку в такой кромешной тьме даже истый джентльмен, наступив на кошку, назовет ее самое ласковое "собакой", а уж если врезаться головой во что-нибудь потверже нее, как сделал их Человек, то и от кошки у описываемого существа останутся разве что детородные органы, задействованные в совсем уж немыслимых процессах. Так что спички порадовались за своего Человека и стали ждать.
Долго ждать не пришлось. Человек нащупал в коробке Первую попавшуюся ему спичку и, чиркнув ею о стенку коробка, зажег.
Он стоял на глухом лестничном пролете, где по-видимому минуту назад вырубили свет. Спичкам так и не удалось лицезреть столь красочно упомянутую "хреновину", поскольку Человек быстро и радостно зашагал вверх по лестнице, бережно прикрывая от сквозняка ярко и гордо пылающую Первую. В другой руке Человек крепко сжимал стеклянный предмет. Внутри предмета с нетерпением булькало.
Лестница оказалась довольно длинной и Первая уже догорала, когда впереди наконец показалась дверь, из-за которой доносились голоса других Человеков. Человек на секунду остановился и, поплевав на пальцы, осторожно взял Первую за обгоревший край. Первая торжествующе вспыхнула в последний раз, радостно подмигнула сестрам и погасла. За это время Человек успел сделать несколько шагов и открыть дверь.
Из-за двери ударил яркий свет, звуки, запахи и много еще чего, а вот чего именно – сестры не заметили. Человек закрыл коробок и спрятал его в карман и последнее, что они увидели – это обгоревшие останки Первой, небрежно выброшенные на залитую темнотой лестницу. Дверь закрыли. [/justify]

Далi буде

Это - его. Причем как по мне - так лучше оригинала. Но это песни - не взыщите.

Я ветра сильнее шквального
Случайней первого встречного
Я первого секса сладостней
Его первородный грех
Родился себя печальнее
Сечения поперечнее
И даже в великой радости
Топчу сапогами смех

Живу как пристало страннику
И на судьбу не жалуюсь
В прошлом я был теософом
В будущем меня нет
Я видел Господа маленьким
Еще не посланным к дъяволу
И дъявола хлебным колосом
Затаренного в штакет

Я будущим опосредован
И обречен на сущее
Когда зажигаю магию
Летящую с языка
От рода свой сон наследую
И увожу в грядущее
Растерянного и нагого
Таинственного двойника

А впрочем, какая разница?
Коль все, как один, рептилии
Нам вечер сплетет пристанище
Из воздуха и дождя
Мне именем бы прославиться
Да не осквернить фамилии
И крест идя через кладбище
Оставить вместо себя

Я исповеди откровеннее
Светлее и глубже истины
Но то ли по чьей-то прихоти
То ли по злой судьбе
В момент моего рождения
В мой сон пустили нечистого
С тех пор я топчусь на выходе
И снюсь самому себе

Я создал иного Господа
Без образа и подобия
Над миром самого старшего
Известного только мне
Он явью наелся досыта
И проклял чревоугодие
Но дал погребенным заживо
Шанс умереть во сне

К вечеру пошел мокрый снег - вон он обильно лежит и тает!
Вот денек вчера удачный выдался!