|
Грусть. Ты пахнешь печалью и сожалением. Твое сердце взметается в небо, поднимая вихрь осенних следов на тоненькой паутинке вечности. А по мощенным, изборожденным морщинами, будто лица безвременно ушедших близких людей, плитам стелются тихие шаги. Ты знаешь, что наступило время, когда раскроются западные врата, врата сада памяти. Хотя какие это врата – маленькая калитка в неприметном уголке заброшенного мира. Там так легко быть вместе, на расстоянии падающей с покрасневшего листа слезинки. Ты слышишь этот тихий шепот, мерный, будто биение наших сердец? Это шепчет мудрость, обретшая успокоение. Знаешь, если когда-нибудь я причиню тебе боль, неловким словом или направленной злостью, вспомни холодное золото этих деревьев. Прозрачную ясность неба и безупречно студеную воду. Если мы расстанемся с тобой здесь, то когда-нибудь судьба снова сведет наши тропинки, ведь наши воспоминания так зыбки. То ли они были пьяняще-сладкими, как мякоть клубники, то ли сухими и горькими, будто листья полыни – здесь уже не важно. Зато ты всегда будешь помнить мои глаза и мой голос, и мой образ – он слишком глубоко отпечатан в душе, чтобы его могли стереть ветер и вода. И так же будет со мной. Ты так мило молчишь, и тишина наполнена пониманием. А я – Осень, болтать в этом парке – исключительно моя привилегия. Да, здесь я могу даже танцевать на осколках людского прошлого. Тогда они сминаются и перестают быть такими острыми. А у меня нет прошлого, нет будущего или настоящего – только одна вечность. Это хорошо, но иногда наскучивает. Извини, я все время путаюсь, я забываю, что ты боишься меня такой. Просто здесь я слишком хорошо ощущаю свое естество, здесь мой дом. Как жаль, что он не может быть и твоим тоже… Это место и время, где можно грустить, и грусть прекрасна. Знаешь, у тебя сейчас по-осеннему каштановые волосы и улыбка дождя. И теплые-теплые глаза. Я люблю тебя. |