21-09-2004 11:14 45
Не моя жизнь: так, как мне вздумалось ее увидеть и рассказать.
Как больно, когда не понимают. Как страшно и одиноко, когда не слышат, не слушают, не пытаются услышать.
Бетонные плиты забора - по правую руку, залитая грязью дорога - по левую. Под ногами - узкая полоска земли, промороженной до кристального звона. Здесь даже весной не растет трава.
Серое, невнятное здание смотрит с угрюмой ненавистью. Отражает мой взгляд. Интересно, оно улыбается кому-нибудь?
Одинаковые столы, стулья, лица... Вечный прибой человеческих голосов. Мне не влиться - слишком угловата, слишком непослушна, слишком по-своему и не по правилам: сарафан, едва закрывающий ягодицы, ботинки на меху, легкая не по погоде косуха. Ну и пусть смотрят.
Воробьи щебечут за окном. Они свили гнездо под карнизом. Значит, уже весна. Почему же так холодно?
Дерево скребется, цепляется за стекло нагими ветвями. Настольная лампа горит слишком ярко. Внутри меня - пожар.
Он - жесткой, шершавой рукой - по плюшевому покрывалу, по раскиданным подушкам, по моему бедру. Я - каждой клеточкой, каждым вздохом, каждым ударом сердца - неуверенно, отчаянно, доверчиво.
На письменном столе стоит берестяная шкатулка. Под затейливо украшенной крышкой прячутся оставшиеся от бабушки кольца, цепочки, сережки. Я ношу другое - тонкий браслет на прозрачном запястье, а на пальце - черная звезда в оправе из серебра.
Зеркало оглядывает меня с ног до головы - оценивающе, внимательно, благосклонно. Сама не заметила, когда начала себе нравиться.
Захлопнуть дверь - изо всех сил, чтобы не слышать долетающих сквозь тонкое дерево криков. Завернуться в одеяло, зажмурить глаза, зажать уши грохочущей музыкой - чтобы ни единая мысль не просочилась сквозь тонкую броню знакомо-привычных слов.
Первая сигарета, первая гитара, первая ночь, проведенная в чужом доме.
Стены комнаты наполовину скрыты полосами разноцветной ткани. Мягкий янтарь свечей зажигает блики в наполненных вином стаканах. По углам жмутся кресла и пара хромоногих табуретов, но люди предпочитают сидеть на полу, плотным кружком, чувствуя друг друга коленями. В воздухе плавают волокна сладковатого дыма.
Зеленая обшивка дивана покачивается перед самым лицом. Я вижу каждую ниточку, каждую пылинку. От боли мир плавится и течет куда-то с раздирающим уши воем. Я растворяюсь в темноте, задыхаюсь, не находя легкими воздуха, потом на миг обретаю себя, но не успеваю пожалеть об этом, потому что снова тону, и жаркая пульсирующая боль погребает меня под собой. И кто-то прижимает к моему лицу ладонь, и я чувствую горечь таблеток пересохшими, кровоточащими губами.
Летнее солнце лениво заглядывает в приоткрытую дверь, и звонкий, дарующий надежду голос зовет меня. Я держусь за деревянные перила, колючие от облупившейся краски, спускаюсь, пытаясь остановить раскачивающийся мир, торопливо запоминаю поднятое мне навстречу улыбающееся, любимое лицо. Может быть, все еще обойдется.
Город, музыка, водоворот, омут, пропасть... Но я жива. Зачем?
Она сидит напротив, опустив глаза, и греет мои руки своими. Иногда мне кажется, что, не будь ее, меня бы ничего не держало. Странно. Как может она, совсем еще ребенок, понимать? Но - слушает мои стихи, и гладит гриф гитары, и щурится оценивающе, когда речь заходит о наркотиках и суициде. И не спрашивает, ни о чем не спрашивает.
Пустота. Вакуум. Штормовой ветер вспенил волны до небес, оборвал мой якорь, швырнул на острые зубы скал - и море слизнуло оставшийся на камне кровавый след.
Мы не вместе, мы не любим, мы не верим... мы не дарим друг другу подарков, не держимся за руки, не строим планов на будущее. Но мы есть, а все остальное - неважно.
Меня рвет несказанными словами, несовершенными поступками, непрожитой болью, нерожденной плотью. Вокруг - тишина, и нечему заглушить звучащий в голове крик.
Палатка под пронзительно-звездным небом. Море покрылось осенне-серым налетом. Мы бродим по влажному песку, и поднимающееся из-за горизонта солнце заливает наши следы льдисто-текучим золотом умирающих снов. Я так давно разучилась мечтать, что даже сейчас просто лежу на ковре постепенно желтеющей травы, чувствую боком твое тепло и ни о чем не думаю. Скоро придется возвращаться, расставаться и забывать - вырывать эти солнечно-холодные дни из липкой, податливо-неумолимой памяти. Скоро придется готовить завтрак для не заслужившего любви человека и провожать тоскливым взглядом спешащих на занятия студенток. Скоро придется глотать снотворное, чтобы не видеть снов, и просыпаться, несмотря на неподъемные веки, чтобы успокоить проснувшуюся на рассвете дочь.
Скоро... но еще не сейчас.
Как больно, когда не понимают. Как страшно и одиноко, когда не слышат, не слушают, не пытаются услышать.
Бетонные плиты забора - по правую руку, залитая грязью дорога - по левую. Под ногами - узкая полоска земли, промороженной до кристального звона. Здесь даже весной не растет трава.
Серое, невнятное здание смотрит с угрюмой ненавистью. Отражает мой взгляд. Интересно, оно улыбается кому-нибудь?
Одинаковые столы, стулья, лица... Вечный прибой человеческих голосов. Мне не влиться - слишком угловата, слишком непослушна, слишком по-своему и не по правилам: сарафан, едва закрывающий ягодицы, ботинки на меху, легкая не по погоде косуха. Ну и пусть смотрят.
Воробьи щебечут за окном. Они свили гнездо под карнизом. Значит, уже весна. Почему же так холодно?
Дерево скребется, цепляется за стекло нагими ветвями. Настольная лампа горит слишком ярко. Внутри меня - пожар.
Он - жесткой, шершавой рукой - по плюшевому покрывалу, по раскиданным подушкам, по моему бедру. Я - каждой клеточкой, каждым вздохом, каждым ударом сердца - неуверенно, отчаянно, доверчиво.
На письменном столе стоит берестяная шкатулка. Под затейливо украшенной крышкой прячутся оставшиеся от бабушки кольца, цепочки, сережки. Я ношу другое - тонкий браслет на прозрачном запястье, а на пальце - черная звезда в оправе из серебра.
Зеркало оглядывает меня с ног до головы - оценивающе, внимательно, благосклонно. Сама не заметила, когда начала себе нравиться.
Захлопнуть дверь - изо всех сил, чтобы не слышать долетающих сквозь тонкое дерево криков. Завернуться в одеяло, зажмурить глаза, зажать уши грохочущей музыкой - чтобы ни единая мысль не просочилась сквозь тонкую броню знакомо-привычных слов.
Первая сигарета, первая гитара, первая ночь, проведенная в чужом доме.
Стены комнаты наполовину скрыты полосами разноцветной ткани. Мягкий янтарь свечей зажигает блики в наполненных вином стаканах. По углам жмутся кресла и пара хромоногих табуретов, но люди предпочитают сидеть на полу, плотным кружком, чувствуя друг друга коленями. В воздухе плавают волокна сладковатого дыма.
Зеленая обшивка дивана покачивается перед самым лицом. Я вижу каждую ниточку, каждую пылинку. От боли мир плавится и течет куда-то с раздирающим уши воем. Я растворяюсь в темноте, задыхаюсь, не находя легкими воздуха, потом на миг обретаю себя, но не успеваю пожалеть об этом, потому что снова тону, и жаркая пульсирующая боль погребает меня под собой. И кто-то прижимает к моему лицу ладонь, и я чувствую горечь таблеток пересохшими, кровоточащими губами.
Летнее солнце лениво заглядывает в приоткрытую дверь, и звонкий, дарующий надежду голос зовет меня. Я держусь за деревянные перила, колючие от облупившейся краски, спускаюсь, пытаясь остановить раскачивающийся мир, торопливо запоминаю поднятое мне навстречу улыбающееся, любимое лицо. Может быть, все еще обойдется.
Город, музыка, водоворот, омут, пропасть... Но я жива. Зачем?
Она сидит напротив, опустив глаза, и греет мои руки своими. Иногда мне кажется, что, не будь ее, меня бы ничего не держало. Странно. Как может она, совсем еще ребенок, понимать? Но - слушает мои стихи, и гладит гриф гитары, и щурится оценивающе, когда речь заходит о наркотиках и суициде. И не спрашивает, ни о чем не спрашивает.
Пустота. Вакуум. Штормовой ветер вспенил волны до небес, оборвал мой якорь, швырнул на острые зубы скал - и море слизнуло оставшийся на камне кровавый след.
Мы не вместе, мы не любим, мы не верим... мы не дарим друг другу подарков, не держимся за руки, не строим планов на будущее. Но мы есть, а все остальное - неважно.
Меня рвет несказанными словами, несовершенными поступками, непрожитой болью, нерожденной плотью. Вокруг - тишина, и нечему заглушить звучащий в голове крик.
Палатка под пронзительно-звездным небом. Море покрылось осенне-серым налетом. Мы бродим по влажному песку, и поднимающееся из-за горизонта солнце заливает наши следы льдисто-текучим золотом умирающих снов. Я так давно разучилась мечтать, что даже сейчас просто лежу на ковре постепенно желтеющей травы, чувствую боком твое тепло и ни о чем не думаю. Скоро придется возвращаться, расставаться и забывать - вырывать эти солнечно-холодные дни из липкой, податливо-неумолимой памяти. Скоро придется готовить завтрак для не заслужившего любви человека и провожать тоскливым взглядом спешащих на занятия студенток. Скоро придется глотать снотворное, чтобы не видеть снов, и просыпаться, несмотря на неподъемные веки, чтобы успокоить проснувшуюся на рассвете дочь.
Скоро... но еще не сейчас.
это: [ воспоминания о будущем ]
[ мечты о прошлом ]
Комментарии:
Oi_
21-09-2004 18:04
Профиль
О... Окунуться в твоё, как два года назад, когда первый раз наткнулся случайно...
Элвин славная какая печать! Хотя, боюсь, будь у меня аналогичная, я бы ей практически каждый пост здесь отметил бы.
Нокки. Спасибо.
Нокки. Спасибо.
shadowcatcher
Oi_ Побольше бы таких случайностей...
Элвин Прочитала твой Цитатник. Понравилось. Перетащила себе несколько особенно поразивших фраз.
Эль За что?
Элвин Прочитала твой Цитатник. Понравилось. Перетащила себе несколько особенно поразивших фраз.
Эль За что?
Нокки за воспоминания о будущем.
shadowcatcher
Эль *радостная ухмылка до ушей* Пожалуйста..