В воскресенье в "Вестях недели" Сергей Брилев так прокомментировал вранье властей: "Изображать, что все идет своим чередом, а если разразится кризис, притворяться, что масштабы этого кризиса вовсе не столь велики? Разве что себя пытались переубедить те, кто утвердил официальную версию о том, что в заложниках было 354 человека. По любому здравому размышлению их было там с тысячу... В такие моменты обществу нужна правда".

Прямо-таки революционная мысль в устах человека, не только ведущего свою программу, но и руководящего информацией на государственном телеканале "Россия"! Только что же мешало "Вестям" донести до общества пусть не всю правду, а хотя бы намек на нее?

Антитеррористическая конвенция, которую подписали российские СМИ после "Норд-Оста"? Да, присоединившись к конвенции, СМИ согласились на добровольные ограничения свободы информации, если эта информация может усугубить ситуацию. Телеканалы на сей раз не рассказывали о перемещениях и планах войск спецназа, не тиражировали слухи, не давали в эфир непроверенные факты и не предоставляли слова родным и близким заложников. Но какая конвенция заставляла их тиражировать ложь, хотя бы и закамуфлированную под "официальную версию"? Что мешало журналистам на местах, сославшись на информацию из официального источника, аккуратно подвергнуть ее сомнению, сославшись на то самое "любое здравое размышление" и списки, составленные родственниками заложников в первые же часы после захвата школы?

Для чего вообще нужны журналисты на месте событий, если не для сбора фактов и правдивого информирования о происходящем? Только для того, чтобы озвучивать официальные версии?
На публику добровольно тиражируя явную ложь, в сторону потявкивают о свободе слова.