День девятый (5 октября). Мананг – Як Харка

Утром у Кати не осталось ни следа вчерашней горняшки, точно так же, как у меня два дня назад в Писанге. Видимо, именно в этом у нас и заключается акклиматизация: помучаться один вечер и дальше идти нормально. Хотя Денди говорит, что мы вчера были сильно неправы в том, что шли очень быстро. Иди мы вдвое медленнее, то положительный эффект акклиматизации был бы точно таким же, но без лишней головной боли.
Так что сегодня план именно таков: выйти поздно и идти максимально медленно, с чувством, толком и расстановкой набирая высоту. Денди, помня какими горными козами мы бегали доныне, специально подчёркивает, что шутки кончились: высота перевалила за 3,5 км, идти здесь слишком быстро уже вполне реально может быть опасно для здоровья, так что он нас очень настоятельно просит идти медленнее. А чтобы не остаться без хороших мест для ночевки, Денди с самого утра отправил вперед нашего портера, чтобы тот раньше других дошел до лоджи в пункте назначения и забронировал нам комнату. Мне, честно говоря, не по себе от такой заботы, но Денди только смеется и отмахивается от моих попыток поберечь их силы.

Вообще, кстати, меня несколько напрягает чрезмерная забота: мне все же хотелось бы более партнёрско-дружеских отношений, а не взаимодействия класса "клиент-обслуга", я в конце-концов не Абрамович на Килиманджаро. В один из первых дней, после того, как Денди в очередной раз назвал меня "sir", я не выдержал: блин, Денди, ну в самом деле, какой я тебе сир? Объяснил, и вроде договорились, стали общаться накоротке. Шандра, правда, так и продолжал звать меня сэром до конца трека, но тут, уж, видимо, ничего не поделаешь.



Завтракаем, покупаем выпечки в дорогу – и прощаемся с гостеприимным Yeti-Hotel. Перед самым выходом знакомлюсь с владельцем отеля, выражаю ему свой респект и уважуху за великолепный отель. Тот искренне благодарит, жмет мне руку. Владелец, кстати, совершенно по-европейски выглядящий товарищ, даром что уроженец этого же самого Мананга.

Из Мананга вверх ведут два больших трека. Один – наш, покидающий берега Марсианди и отклоняющийся к северу, ведущий в сторону деревни Як Харка (Yak Kharka) и дальше выше и севернее – к перевалу Торонг Ла – кульминационной точке всего кругового трека.
Вторая, несколько менее популярная дорога, ведет из Мананга на запад, продолжая идти вдоль левого берега Масианди. Он ведет в сторону озера Тиличо (Tilicho Tal) – самого высокогорного озера в мире: оно лежит на высоте почти 5000 метров. Трек огибает это озеро и уходит дальше на запад, вновь соединяясь с основным маршрутом только в городе Джомсом (Jomsom). На озеро хотелось бы, конечно, посмотреть, но чтобы его достичь, потребуется еще где-то два дня. Причем по другую сторону – между озером и Джомсомом – нет ни единой лоджи для ночевок. Так что Тиличо придется оставить на следующий раз.

Мананг и его долина. К горизонту убегает Марсианди, справа виден кусочек озера Гангапурна


Марсианди. Здесь мы с ней прощаемся - наш путь отклоняется к северу от неё: будем идти вдоль её притока, Thorung Khola

Погода по прежнему плохая – во вчерашних облаках появились разрывы, сквозь которые проглядывает солнце – но не более того. Идем вверх сквозь деревню. Выше по склону оказывается есть еще Верхний Мананг, вокруг которого в большом обилии пасутся яки, горные козы и уже малочисленные здесь мулы.

Мананг, вообще, весьма важный для Непала район. Интересно, что большинство нынешних богатых людей Непала родом именно отсюда. Эти предприимчивые ребята в своё время немало поднялись на контрабанде золота, на которое у государства была монополия. Контрабандисты же возили золото из окрестных стран, зашивая цепочки и браслеты прямо в своё тело, проглатывая кольца и т.п. А в Непале всегда существовал спрос на золото: количество золотых украшений, навешанных на непальца, служило прямым индикатором его успешности и богатства, поэтому до недавнего времени зажиточные непальцы носили на себе до килограмма золота. Последние годы это стало небезопасно из-за роста уличной преступности (вызванной, в свою очередь, ростом наркомании среди молодежи) но по домам местные жители все еще держат приличные золотые наборы. Именно это золото и послужило источником богатства многих видных уроженцев Мананга, в том числе и владельца так понравившегося нам отеля.

Удаляемся от Мананга, вокруг тропы располагаются пастбища, на которых гуляют довольно многочисленные стада горных коз. Эти козы – наиболее высотная из трех живущих в Непале козьих пород – могут жить на высотах более 4х км, и, на равне с яками, являются наиболее ценным видом скота, будучи источником молока, шерсти и мяса.
Пастбища – в отличии от лежащих ниже в долинах лугов – представляют собой просто горные склоны, поросшие редким кустарником, мхами да лишайниками, при этом территории разделены между фермерами: на склонах отметины делаются маленькими пирамидками из камней, а на тропе стоит полноценный забор с калиткой.

Пасущийся одинокий мул


Мулы спускаются в Мананг. В мешках, судя по всему, песок для строительства чего-то

Над пастбищами кружат горные орлы. Довольно крупные, с широкими крыльями с "бахромой". Большинство из них летают довольно высоко, паря на восходящих потоках и практически не шевеля крыльями. Но то один, то другой, заметив что-либо на земле, стремительно спускаются вниз. Получается ли у них что-то схватить – отсюда не видно, но птицы кажутся вполне довольными. Их основная добыча здесь – различные мелкие грызуны, типа тушканчиков или диких крыс. В принципе, падалью они тоже не брезгуют, и вполне с удовольствием жрут погибших в горах яков и коз; ну и про их мрачноватую роль в местных погребальных обрядах я уже писал. Но все же эти ребята больше любят свежее мясо, и поэтому не стесняются заниматься открытым воровством: они достаточно велики, чтобы утащить небольшую козу или даже недавно рожденного теленка яка. Из-за этого местные фермеры этих милых птичек не любят. Охота на орлов запрещена, но фермеры тем не менее ежегодно проводят охотничьи рейды и убивают их десятками, чтобы обезопасить свои стада. Фермеров понять можно, но птичек все равно жалко.

Орёл, парящий над тропой

К 11 часам приходим к расположенной на 3900 м деревушке Гусанг (Ghusang). Тут довольно мало зданий, но на высоком обрыве, обещающим красивый вид на долину, стоит небольшая лоджа, в которой мы решаем остановиться выпить чаю. С красивым видом вновь не складывается: погода по-прежнему отвратительна, и облака закрывают все окрестные горы. Зато в самой лоджии интересно – прямо около входа стоит интересный девайс: параболическая фигня, покрытая изнутри зеркальными пластиками, направленная на солнце и собирающая его лучи внутри себя. В фокусной точке подвешен чайник, и закипает он на ярком солнце минут за 10-15. Еду, правда, готовить не получается: пригорает. Но вообще – интересное приспособление.

"Солнечный кипятильник" пытается поймать хоть какие-то лучики солнца, нет-нет да проглядывающего сквозь тучи

Все это на великолепном английском нам рассказывает тётка, имеющая совершенно европейскую наружность и бледнолицесть, но ведущая себя так, как если бы она была местной. Выясняется, что она в действительности в некотором роде местная: приехала сюда на весь сезон, работать ассистенткой владельца лоджи. Сама она француженка, в прошлом году была здесь на треке, влюбилась в страну и в это конкретное место, сидела в нем до тех пор, пока не кончилась виза – и вот, в этом году вернулась надолго. Говорит, что ей очень нравится тут именно работать: "горы, в конце концов – это просто горы, они через некоторое время надоедают. Но вот люди, которые здесь живут и путешествуют – о, это настоящее сокровище".
Попив чаю у гостеприимной непальской француженки, идём дальше. Я задумчив: размышляю о том, как было бы здорово вот так приехать сюда на полгодика. Не с моей работой, да – но если придётся работу менять, но в промежутке между.. хм. Идея неплоха, надо будет её подумать на досуге.

К часу дня добираемся до высоты 4018м, до деревни Як Харка. Название это означает "ячье пастбище", и в оригинале пишется именно в два слова - Yak Kharka. Но мне нравится произносить его по-русски как "Яхарка" – есть в таком произношении что-то очень родное и близкое: то ли Яхрома, то ли Жихарка.
Заселяемся в лоджу "Гангапурна", названную так в честь ближайшего пика-семитысячника. Его отсюда должно быть отлично видно, но увы – проклятые облака по-прежнему все загораживают. Благодаря нашему портеру, добравшемуся сюда заранее и забронировавшему жильё, у нас отличная комната с отдельным туалетом: первый раз на треке такой сервис. Вода к зданию лоджи, правда, не подведена, поэтому и для слива туалета, и для душа воду надо носить ведрами. Впрочем, ведро по-настоящему горячей воды способно доставить истинное удовольствие, в отличии от чуть теплой воды из крана в предыдущих лоджах.

Пообедав, как всегда отправляемся бродить по окрестностям. Делать тут, правда, почти нечего. Пейзаж представляет собой стопроцентную тундру: ни единственного деревца, только кустарник высотой до колена, да мхи и лишайники, всё злобно колючее; сев по дурости посидеть "на травку", с воплем вскакиваю: ощущение, что оседлал кактус. Иголки из точки приложения силы к склону выдирать буду, наверное, еще дня два.
Впрочем, на противоположной стороне ущелья замечаем небольшой лесок карликовых берез, очень сильно оживляющих пейзаж. Здесь уже осень, и березы одеты в привычные нам золотые цвета. Хотим пройти к ним, но по дну ущелья бежит небольшая, но все еще бурная речка, перейти которую вброд не представляется возможным. Ограничиваемся тем, что поднимаемся на горку на нашей стороне ущелья – метров на 200 выше Яхорки и фотографируем оттуда местные пустынные пейзажи.

"Можжевеловая тундра" в районе Яхарки




Осень на другом берегу

Cпускаемся домой ужинать и спать. В комнате дубак: еле-еле согреваемся под двумя одеялами. Правда, горячий душ "из ведра да ковшиком" очень сильно согревает и поднимает настроение.

Пасущийся як олицетворяет название деревни

<< назад | вперёд >>
к содержанию