Каждый предмет состоит из частей. Например, табуретка. Мы берем ее в руки и начинаем изучать. Мы видим что она состоит из сиденья и четырех ножек. Сиденье является ли табуреткой? -- Нет. Можно ли назвать табурет кой каждую из ножек? -- Тоже нет. А клей, которым они склеены? -- Тоже нет. Получается, что табуретка не содержится ни в одной из частей. Как же части, в каждой из которых нет табуретки, могут составить табуретку? Естественно прийти к выводу, что целое несводимо к частям, то есть целое трансцендентно по отношению к частям. Но эту трансцендентность можно понимать двояко: негативно и позитивно.

Европейская мысль, начиная с Парменида и Платона, понимала эту трансцендентность позитивно: именно целое существует в наиболее полном смысле этого слова, тогда как любые части онтологически вторичны по отношению к целостности (идее). Европейский идеализм из постановки проблемы соотношения целого и части делал скорее вывод о том, что в подлинном смысле есть только целостность, и что частей не существует.

Напротив, буддизм из тех же посылок сделал обратный вывод. Если целое не присутствует в частях -- значит, его просто нет: "Велико блаженство осознать, что в Колесе Учения нет никакой основы для учения о "душе"

Диакон Андрей Кураев. Буддизм и христианство
http://www.lib.ru/URIKOVA/kuraew01.txt

Из примера я бы, пожалуй, сделал вывод, что уровне ножки табуретки табуретка как целое непознаваема в принципе. Как и назначение табуретки, не смотря на что сама табуретка никуда не исчезает.Так же и люди ограничены своим уровнем, однако система больше простой суммы составляющих.
Что ж, похоже я больше европеец.

На основе этого примера вот размышления ножки от табуретки.
Ножка-буддист: табуретка не существует. Если долго и напряженно работать над собой, то можно вообще исчезнуть, освободившись от бремени страдания в иллюзорной системе под названием "табуретка".
Ножка-христианин: Табуретка существует, я верю в нее! Славься, Табуретка!

Скоро мой дневник окончательно станет настоящим дневником и благополучно перестанет быть интересным кому-либо кроме меня самого.