Рассказ «за жизнь», услышанный на лесоповале во время обеденного перерыва от з/к Сергея Александровича Изотова, осужденного на восемь лет лишения свободы по статье*** УК РСФСР (нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших за собой смерть потерпевшего). Ненормативная лексика опущена.

(С) Бренин 2003
Вот сидим мы здесь и вроде все нам ясно-понятно. Не каплет над нами. Подъем-отбой, обед-ужин. Срок идет, лес валится. И известно все на много дней вперед. А на воле? На воле жизнь по-другому катится. Неразбери-поймешь иногда.
Откинулся я в прошлый раз по звонку, трояк ни за что отсидел, и стал думать-гадать – куда податься. Ну и решил – мотнусь к дяде в деревню. Отписывал он мне, что болеет, скоро видать и помирать уже, на кого дом да хозяйство бросить? Приехал. Дядя через некоторое время концы отдал. И стал я жить простой деревенской жизнью. Зима-лето, восход-закат. Скорефанился с мужиком из соседней деревни – Вовкой. Он вообще поэт был и философ, в деревне вдохновения набирался, да ждал, пока в городе все спохватятся – где ж это наш поэт-философ Вовка, как же мы без него-то. Ну а пока никто не спохватился, мы с ним по вечерам задушевные базары терли под водочку. Через время заскучал я без женского полу. А Вовка возьми да скажи – тут, мол, в соседней деревне один отставной живет – то ли полковник, то ли вообще генерал, так у него две дочки. Я, говорит Вовка, к ним часто ездию, могу с собой взять. Поехали мы.. Ну я вам скажу.. Бабы – высший сорт. Танька и Олька. Олька – та воще красавица, а Танька чуть другая… Ну дикую козу видел? Похожа. Стали встречаться. Вовка с Олькой уже давно вась-вась, ну а мне Танька досталась, тоже вариант неплохой. И все у нас нормально проворачивалось, так черт меня дернул – с Олькой пару раз перемигнулся. Ну, Вовка сразу с катушек сорвался – ты, кричит, мать твою, совсем, мол, охренел.. А я не выдержал, отвел его за сарай, да и поставил на перо. Он возьми да помри. Похоронили Вовку…На могиле написали – мол, такой-то год, столько-то лет, спи спокойно, мол … писатель. А в аккурат через два дня после похорон и меня повязали. Восьмерку припаяли ни за что. Татьяна, та, я слышал, замуж выскочила, за генерала, между прочим. Говорят, видели ее, вся из себя, в малиновом беретике рассекает.
Вот так-то. А ты говоришь – воля.