Подписываемся. Войной проблема не решается.

Домик и голуби

Ур-р-ра-а-а, начался праздничный месяц! Курс повышения квалификации по терапии.)))))
Нас преподы узнали и очень удивились: только что ведь, мол, отучилась, и вот тебе на - сызнова опять! Не то чтобы "только что" - полтора года всё-таки прошло... Так, блин, и продавщица ларька со жратвой тоже нас помнит, а это куда более удивительно. О_о

Письмо к матери русского солдата
Олена Степова

Здравствуй! Я не знаю, как к тебе обратиться. Ты мне не сестра, у нас нет общей родни, не подруга. Мы никогда с тобой не виделись, но я знаю тебя, и то, что ты есть. Я увидела тебя в глазах твоего сына. Нет, нет, не пугайся, с ним все нормально.
Он сидел в большой военной машине, у нас много таких ездит теперь, серьезный, сосредоточенный, на обочине дороги, ведущей от России на Мариуполь. Правда весь в пыли, чуть замученный дорогой и солнцем, и поэтому грустный, сидел, опираясь на автомат, словно ища в нем поддержку.
В этой машине были все такие, мальчишки. Одинаковые, с оттопыренными ушами, в светло-зеленой форме, с пушком над верхней губой, с уставшими, безразличными, скучающими глазами.
Они спросили у меня, где набрать воды. Я показала:
- З дороги звернете та через дві вулиці, повернете ліворуч, та за рогом буде подвір'я підприємства, у них там скважина, то ж наберете. А звідкіля ви, хлопчики?
И я утонула в его глазах. Они в один момент стали такие большие, глубокие, сначала, как бы втянули меня в себя, а потом с испугом выплеснули обратно, они потемнели то ли тревогой, то ли страхом. Но потемнели так, что я ничего не видела кроме этих глаз:
-Это Украина?!- выдохнул, даже не сказал он. Он уже знал ответ на свой вопрос, но задавал его, моля или надеясь на отрицательный ответ.
-Так, Україна,- подтвердила я.
читать подробнее

– Добрый день. Мы...
– Вы – Свидетели Иеговы и хотите поговорить о Боге?
– Нет. Мы...
– Вы торгуете косметикой и пылесосами?
– Нет. Мы собираем подписи.
– А я – почтовые марки. Хотите – махнемся?
– Не хотим. Мы собираем подписи за то, чтобы наш президент...
– Подал в отставку?
– Вася, запиши... Как можно! За то, чтобы он стал царем.
– Кто?
– Президент. Путин Владимир Владимирович.
– А разве у нас монархия?
– Пока нет.
– Тогда как он станет царем?
– Вася, запиши... Мы поддержим!
– Поддерживайте.
– А вы?
– А я лучше куплю у вас пылесос. Сколько он стоит?
– Мы не продаем пылесосы!
– Напрасно. Лучше бы продавали. Тогда давайте поговорим о Боге.
– Мы не за этим сюда пришли.
– Совсем плохо дело. Если вы не желаете говорить о Боге и не торгуете пылесосами, на кой черт вам монархия?
– Вася, запиши... Не видим связи.
– А я не вижу связи между монгольским плаксой и коронацией.
– Вася, запиши... Между кем?
– Стерхолетом, если вам так больше нравится.
– Вася, запиши... Как-как?
– Щуколовом. Амфороподъемником. Слушайте, у вашего протеже столько титулов, зачем ему еще один?
– Вася, запиши...
– Вы уверены, что Вася сумеет записать слово «амфороподъемник»?
– Шутите? Дошутитесь. Острите? Доостритесь. Однажды мы снесем всю вашу пятую колонну...
– Не боитесь, что здание без нее рухнет? Вася, запиши...
– Вася, ты что, дурак? Ты чего записываешь, когда он тебе велит записывать? Записывай, когда я тебе велю записывать.
– Так про здание и пятую колонну не писать?
– Пиши.
– Так я и писал.
– Зачеркни.
– Зачеркнул.
– А теперь снова напиши.
– Про что?
– Про здание и про пятую колонну.
– Вы зачем Васю путаете? Вася, порви всё и запиши по новой.
– Вася, баран, ты зачем бумагу разорвал?
– А чего вы меня путаете?.. Вася, запиши, Вася, зачеркни, Вася, разорви... Ну и разорву.
– Вася, идиот, ты же документ с подписями в поддержку разорвал!
– Довели вы человека. Разорвал и бросил на пол. Вы точно не продаете пылесосы?
– Нет!
– А жаль. Вася, запиши.

М. Юдовский

https://fbcdn-sphotos-f-a.akamaihd....49bc12b46d51cf5

«Другой работы-то нет»

Как оказался на войне и погиб 20-летний Антон Туманов, житель Козьмодемьянска Республики Марий Эл. Рассказ мамы.

http://www.novayagazeta.ru/society/65075.html

Сегодня шли с работы ясным холодным утром. То есть, оно было не то что прямо-таки холодное, но свежее, градусов 4-5 тепла (впрочем, нам в футболке было совсем не зябко), пронзительно-яркое, и растаявший иней на траве горел росой под солнцем.

Над домиками частного сектора летали голуби. Три или четыре стайки, на разной высоте, то опускаясь, то поднимаясь совсем высоко, до еле видимых точек, ярко сверкающих под утренним солнцем: в каждой стайке - один-два сизаря и шесть-семь белых. Белые так светились, что казались полупрозрачными, плавно кружили, и время от времени то один, то другой внезапно переворачивался в воздухе, не нарушая общего движения. Движение имело форму, хм... воронки, расширяющейся кверху. Но, в отличие от хаотического перемешивания вороньей стаи, голуби двигались упорядоченно, слаженно, меняя высоту и радиус кругов, подчиняясь единому ритму - ритму голубиного танца... И всё это было совершенно беззвучным, не считая хлопанья крыльев на виражах. Были там и "зрители" - время от времени та или иная птица, наверное, устав, слетала на антенну ближайшего дома, к белому рядку сидящих там собратьев.

Так и стоят перед глазами: светящиеся белёные стены деревенского дома, блестящий стержень антенны, светящиеся белые грудки птиц на ней и - позади и выше - сверкающие крыльями голубиные стаи в светлой синеве холодного ясного неба.