- Чертова любовь, - он снова улыбнулся.
- Чертова, идиотская, глупая, проклятая штука, называемая любовью, - громко изрек он в темноту
пустой комнаты.
И почти сразу в наступившей тишине раздался истеричный смех над собственным сердитым голосом.