Светлячок и Айсберг.

Никто не знал, как его занесло в края вечного холода и надменных айсбергов. По сути, холод его не волновал, он был достаточно горяч, чтобы его не замечать. Он летал среди ледяных гор, любуясь отражениями себя в ледяных глыбах. Даже в ослепительном сиянии снегов был заметен его маленький изжелта-пронзительный огонёк. Друзья считали его немного не в себе, но он был уверен, что найдёт здесь свою судьбу. Этот суровый край донельзя хорошо отвечал его светлячковской романтике. Минуло некоторое время и он нашёл свою мечту. А может, и не нашёл. Огромный прекрасный айсберг, он не видел таких за всё время пребывания здесь. А внутри, или это только ему казалось, была его мечта. Она ждала его, и, может, хотела освободиться, как принцесса из светлячковской сказки. Холодный разум говорил ему, что всё это бред, но он горел и топил громаду айсберга своим теплом. "Смелей" - говорило сердце, а разум скептически хмыкал. Порой ему казалось, что его мечта изредка машет крылышками в ответ и даже изнутри помогает своим жаром. В такие дни он светил десятикратным жаром и зажёг попутно немало звёзд на небосклоне. Шли дни, сменявшиеся неделями, слагавшиеся месяцами... Был момент, когда их сияние горело в унисон и ему казалось, что ещё чуть-чуть и громадина айсберга подастся и всё... Он был счастлив. И только разум истошно кричал: "Остановись, глупец!". А сердце молча добавляло ему жара. Он топил утёсы этой ледяной горы, буравил коридоры, вырисовывал признания в любви среди торосов. Он понимал, что сколь бы ни был он горяч, одному ему не справиться. И он как мог старался зажечь её. Он верил, потому что был таков. Но однажды, его мечта внутри погасла. Он так и не понял, что случилось... Он бился об лёд пламенным дождём, ласкал морозную поверхность коченеющими лапками - ничего. Он разгорелся сильнее - учёные бы многое бы отдали за такой источник энергии. Ничего. Его мечта погасла... То ли он не был тем светлячком из сказки, то ли не было её и он сам себе всё придумал, глупенький. На последней версии особенно настаивал разум. А сердце молча поддавало жару. Он взрывался сотнями искр. ничего. С его щёк текли струйки кипящих слёз, вскоре застывавших в причудливых узорах на склонах айсберга. Может, ему стоило подождать, когда айсберг заплывет в теплые моря и оттает. И она выйдет. Но это было не по его нутру. "Ещё жару" - неукротимо ревел он, раскаляясь добела. Шёл снег... Ничего не происходило. Он тратил последние крохи своих сил. Ничего. Наконец, он просто вспыхнул в заключительной, лебединой вспышке и от него остался маленький, но очень горячий уголёк в лужице кипящей воды. Вода продолжала кипеть и час спустя, и неделю и даже месяц... Он так никогда и не узнал, была ли там его мечта или нет, был ли настоящий принц, а не такой суррогат как он или айсберг нашёл себе другого айсберга и жил с ним своей холодной любовью или был ещё какой вариант. Одно известно, фотографию этого айсберга поместили как-то в National Geografic как пример крайне необычной игры воды и ветра. Там даже можно было разглядеть маленькое красное пятно - тот самый уголёк. Даже после смерти он грел свою мечту...

Он даже не попал в рай. Ибо верил только в себя, а не в эти глупости.