Медленно-медленно я пошла во дворец, уже не спеша на встречу, не боясь Принца и не ненавидя его. Я решила принять это испытание, каким бы оно не оказалось. Однако, в зале дворца было пусто. Принц ещё не явился. Целый час я бродила по коридорам, то и дело, сжимая в руке заветный крестик. Я гуляла, ничего не замечая, слушая звуки, доносящиеся с сада, вспоминая глаза этого ветра. Наконец, я наткнулась на кабинет, откуда слышались приглушённые голоса. Я остановилась, не решаясь войти. Разговор шёл на повышенных тонах...
- ...вы так ждали её! И теперь вы говорите мне, чтобы я позаботился о ней и о том, чтобы она никогда о вас не слышала?
- Довольно, Вечный ветер. Я уже всё сказал. Она не готова. Пойми, она считает меня монстром. Чёрт побери, я и есть монстр! Она ничего не помнит... Ничего. Не помнит того, кто я для неё. Не понимает, что выбора у неё нет.
Это был голос принца. "Не может быть. Я помню этот голос!" - промелькнуло у меня в голове.
- Она заблуждается, - мягко сказал Вечный, - Дайте ей время. Она полюбит вас, поймёт.
- Она жалеет меня, - глухо проронил принц, - Мне не нужна её жалость. Бог мой! Вечный, неужели ты не заметил, что она вот уже минуту стоит за дверью, не решаясь войти?!
- Ваше величество... что вы делаете?
- Исчезаю, - последовал короткий ответ. Сделав над собой усилие, я распахнула дверь. Посередине кабинета стоял спиной ко мне человек. Тяжёлый плащ с капюшоном закрывал его фигуру. Вечный сидел рядом с ним, скорбно глядя на меня.
- Не уходите, - твёрдо сказала я.
- Уйди, Вечный, - тихо прошептал принц.
Вечный кивнул, кинул на меня печальный взгляд и выскользнул за дверь.
Я медленно подошла к стоящему передо мной человеку. Обойдя его, я увидела, что лицо его закрыто капюшоном, а низ лица укрыт чёрным платком. Он молчал и был недвижим. Я протянула руку и резко сорвала с него плащ вместе с платком.
А потом отшатнулась от него.
Человек в мощных, чёрных доспехах, с длинными, чёрными волосами, в которых прятались седые пряди. Знакомое лицо. Выражение его мрачно. На доспехах кровь, а позади лежит меч. Тот, кто назвал себя Апрельским ветром, носил статус принца Одинокого Города.
- Взгляни на меня, - хрипло произнёс он, - Эти доспехи я надеваю каждый раз, когда иду патрулировать антиреальность, которую ты сравнивала с адом. Я тот, кто держит здесь людей. Тот, кто играл на скрипке. Тот, кто ищет свою королеву. Клянусь вечностью, я не собирался тебя отпускать, - пробормотал он мрачно, глядя на меня, - Но... твоя воля всегда была законом для меня, - он горько усмехнулся, встал передо мной на колено и спокойно произнёс, - Прошу меня простить. Ты свободна, но знай, что так называемый "сын дьявола" твой покорный слуга. И если ты хочешь оставить меня, то такова твоя воля, и я подчинюсь ей. Мне не нужна твоя жалость. Я не солгал. Меня и правда звали когда-то Апрельским ветром... Этот крестик, что у тебя на шее, никогда не снимай. Тогда я смогу в любой момент прийти к тебе на помощь.
Задрожав, я опустилась рядом с ним, заставляя его встать, взяв его за холодные руки. Взглянув в его лицо, я поняла, что ничего не изменилось. Это был всё тот же Апрельский ветер. Теперь, в сумраке кабинета я могла увидеть то, что не увидела, когда он улыбался. То, как плотно сжаты его губы, как привычно хмурятся брови под гнётом вечной тоски и одиночества. Глаза - непроницаемо чёрные глаза всё те же.
- Позвольте мне остаться, - прошептала я.
- Из чувства сострадания? Их упрямой храбрости и стремления узнать себя? Я итак расскажу тебе всё, что знаю о тебе. Ты ничего не будешь должна, - он говорил спокойно с оттенком гордости, - Итак, весь Город в твоём распоряжении. Оставайся, где хочешь. Ты свободна.
- Нельзя же так, - выдохнула я, - Дайте мне узнать вас... пожалуйста.
Он помолчал и вдруг взял меня за руку. Я вздрогнула, увидев на ней кровь. Он взял платок, бережно вытер мою руку и сказал, проследив за моим выражением лица:
- Я проведу тебя в твои покои, - и добавил, - Но ты вольна исчезнуть, не попрощавшись, в любой момент. Я клянусь, что сделаю всё, чтобы не броситься вдогонку тебе, Королева Одинокого Города.
Он прошёл мимо меня, указывая рукой на выход. Сглотнув тугой комок в горле, я вышла из кабинета. Этот Принц не внушал мне более жалости. Я путалась сама в себе и не понимала, что я чувствую. Уже в те секунды я скучала о своём наивном незнании ещё несколько часов назад, когда только спустилась на пляж Одинокого Города. Не смотря на то, что этот мрачный человек согласился стать моим слугой, я чувствовала идущую от него мощь, которая никогда не сравнилась бы с моим телом. И в то же время, вспоминая Апрельского Ветра, я не могла заглушить в себе чувства обиды. Вся утренняя встреча, вероятно, была всего лишь лицемерием. В таком случае, его слова о свободе тоже можно было читать превратно. Что, если выйдя за ограду, я обнаружу строгую, но вежливую стражу, которая под любым предлогом отправит меня обратно во дворец, стоит мне только выйти?
Итак, терзаясь сомнениями, дрожа от нравственной усталости и переживаний, чувствуя себя отчасти обиженной и недоумённой и в то же время полунапуганной, я шла вслед за своим сумрачным провожатым.
Наконец, Принц вздохнул. И резко остановился прямо посередине коридора. Потом повернулся ко мне на пятках и сказал:
- Я ведь предупреждал Вечного, что ты не готова. Тут же начались мысли о том, как я контролирую каждый твой шаг, разыгрывая из себя покорного слугу.
- Судя по всему, свободно думать я уже не могу, раз уж вы так легко читаете мои мысли, - пробормотала я немного печально.
- Нельзя лишить свободы кого бы то ни было, - покачал головой Принц, - запомни это. Пока есть закон вероятности, всегда есть выбор. Нет слова « не могу», «меня заставили», «не было выбора». Есть сила намерения и сила обстоятельств. Ты делаешь выбор – смириться с тем, чтобы твои мысли читали или любым способом закрыть свои мысли. Что ты выбираешь?
Он твёрдо и невозмутимо посмотрел на меня, ожидая ответа.
- Научи меня, - вскинула бровь я.
Он усмехнулся, и взгляд его стал внезапно таким жёстким. Словно стена, которая внезапно появляется на твоём пути, когда ты летишь по инерции куда-то вперёд. Мне стало пронзительно холодно, тело сковало неестественное спокойствие. Всё, что я могла – смотреть в его глаза. Затем его лицо стало ближе. Вернее, взгляд его слился в одну чёрную точку, в которую я летела, сломя голову, теряя остатки собственных мыслей и желаний. Я хотела было запаниковать, но почему-то не могла. Будто кто-то выключил эмоции. Понемногу радужка его глаз будто накладывалась на мои глаза. Сравнение странное, но оно более точно описывает то, что я испытала на тот момент. В момент, когда я перестала чувствовать ноги, и оставалось лишь удивляться, какими силами я стою на месте, а не лежу без сознания, оледенение, сковавшее меня, стало постепенно спадать, и вскоре я смогла непонимающе заморгать веками, выдавив из себя что-то вроде:
- За что?...
Принц выдохнул и устало опёрся на стену ладонью, опустив голову. Наконец, он выпрямился и внимательно посмотрел на меня, сказав:
- Твои воспоминания охраняют сами себя, Королева. Даже мне сложно заставить тебя что-то вспомнить. А ведь это сущий пустяк. Я помог тебе вспомнить, как защищать окружающий мир от своих мыслей, не более… Как видишь, ничему тебя учить не надо. Это важно учесть. Нужно лишь, чтобы ты вспомнила то, что итак знаешь.
- Не понимаю, - нахмурилась я, так же держась за стеночку, но потихоньку приходя в себя, - Почему от мыслей нужно защищать внешний мир? Разве не наоборот?
- Наоборот – этот твой выбор. А защищать окружающий мир от себя самой – обязанность, которой удостоен тот, кто свободен, - медленно изрёк Принц и добавил, видя, что я плохо его понимаю, - Мы свободны, потому что это наш выбор. Но свобода – это не Хаос. Тот, кто путает эти два понятия, обрекает себя на гибель, увы. Таким образом, свобода – это бремя ответственности. Но ответственность эта, хотя кажется сложной и нудной душам легкомысленным, глупым и невежественным, является благословлением для тех, кто понимает её и живёт ею. Ты свободна, защищать свои мысли от Хаоса или нет. Но раз сделала выбор – защищай мир от своих мыслей так, чтобы в мире не было Хаоса. Это – обязанность, - с этими словами он вновь двинулся вперёд по коридору, приглашая меня за собой.
Шагая за ним, я понимала теперь, что значит – мыслить в себе и удивлялась тому, что у меня не получалось этого раньше. Это не значит, что каждая мысль будет закрыта от мира. Это значит, что Хаос моих мыслей не достигнет этого мира. Кроме того, я перестала мыслить словами. Скорее – графическими формами. К сожалению, я замечала, что чаще всего, они неровные и совершенно нелепые, но с этим я пока что поделать ничего не могла, как ни пыталась. Только лишний раз раздосадовала себя.
- Ты молодец, - мягко произнёс принц, - Ты тут же стала размышлять и задавать вопросы. А ведь начать задавать вопросы – очень важно и очень сложно.
- Почему? – скорее, машинально спросила я, всё ещё погружённая в себя.
- Перед тем, как что-то найти, нужно понять, что именно тебе нужно найти. Прежде, чем получить нужный ответ, нужно сформулировать нужный вопрос. От вопроса зависит ответ, а от ответа – жизнь. И такими вопросами-ответами строится понимание. Строятся замки. И вселенные, которые создаются Создателями, которые суть дети, что играют в песочнице и лепят куличи. Они погружены, они во власти воображения, их пытливый, чистый ум задаёт вопросы, а руки строят замки из песка… Таковы Боги. Важно задавать себе вопросы, потому что это называется – учиться, идти, лететь. Или падать. Люди не умеют летать, - вздохнул принц, - Потому что не знают, что такое – истинный полёт. А задать себе вопрос правильно так и не могут. Как летать? Зачем летать? Куда лететь? Получится ли у меня лететь, если все вокруг падают? Я открою тебе секрет, Королева, - внезапно сказал принц, - Вселенная создана тем, кто крылья имеет и крылья дарует. Но он же не может нас научить летать. Мы сами учимся. И поэтому, чтобы научиться летать, нужно задать себе ещё один вопрос… Самый важный вопрос, который нужно задать правильно, ибо это главнейший вопрос в жизни. На этот вопрос ты жаждешь найти ответ всем своим сердцем.
- Кто я? – догадалась я, - Я не знаю, кто я…
- Никто не знает, - сощурился принц, - И это самое весёлое.
- Это совсем не весело, - возразила я, - Зачем вы держите тут этих людей? В наказание за то, что они слабы? Отпустите их… - я взволнованно продолжила, - Почему же вы их не отпустите?
Принц скорбно промолчал в ответ, будто немного замкнувшись. Кажется, своим вопросом я обидела его.
- Мы пришли, - сдержанно промолвил он. Не в его тоне, а, скорее, в оттенке мыслей, что сквозили в этой фразе, я услышала упрёк, - Я оставлю тебя, - он почтительно склонил голову, а затем растворился в воздухе и ветром вылетел в окно.
В растерянности и смущённости я осталась стоять перед светлой дверью, обитой на средневековый манер металлическими вставками. Попали мы к этой двери сначала через длинный коридор, а затем по винтовой лестнице. Она вела, не прерываясь наверх самой высокой башни дворца. Идти по такому сооружению очень долго, но я с удовольствием отметила, что совершенно не устала. В башне этой, таким образом, находилась всего одна комната, которая предназначалась мне. Стены коридора, по которому вилась лестница, были аккуратно выложены из прямоугольников тёмно-серого камня, которые иногда вмещали в себя подсвечники. Огромные, они возвышались над нашими головами, пока мы шли, и величавые, восковые свечи без звука догорали, освещая нам путь. Впрочем, иногда в коридоре было видно сводчатые, маленькие окошка, выложенные цветной мозаикой, которые изображали птиц. Кажется, это были то ли слишком большие снегири, то ли вид птицы Феникс. На площадке же, на которой я стояла перед дверью, не было ничего, кроме окна, что было больше предыдущих, и было сделано из стекла. С высоты этой башни вид открывался фантастический. Облака казались совсем низко над головой, огромные белые птицы, похожие на сов, но с длинными хвостами, величаво летали мимо поодиночке. Я увидела океан, с которым недавно познакомилась, и увидела так же, что на нём царит полный штиль, бескрайняя пустыня была безмолвна. Знакомые колокольни крепости я видела впереди. Это убежище Вечного ветра. Рядом находились высокие, отвесные скалы – мрачные и недвижимые. Их много было на берегу. Этот прекрасный вид из окна и тон, с которым говорил со мной принц, терпеливо объясняя мне простейшие вещи, заставили меня признать, что я была излишне резка с хозяином дворца, задав ему прямой, жестокий вопрос. «Но, разве вопрос этот был не вполне логичен?» - желая себя оправдать, робко спросила себя я, открывая дверь.
Комната показалась мне пронзительно знакомой и какой-то не вписывающейся в общую картину помещений дворца. Это было ошеломляющее по своей силе дежавю. Нет ничего более настойчивого и мучительного, чем подобное чувство. Этот компьютерный стол в углу перед окном. Кровать у стены, огромный шкаф, широкие подоконники, чтобы можно было туда забираться с ногами и смотреть на живущий внизу город, свернувшись в комок, словно кошка. Многочисленные полочки с книгами, прибитые в хаотичном порядке и там и сям, не образуя системы. Но беспорядок этот естественен и знаком. Связка свечей лежала на одной из полок вместе с коробком спичек. Да-да. Самый обычный серый такой коробок, на котором жирным шрифтом так и написано «СПИЧКИ», а внизу такая курсивная приписка – «Балабановские». А на потолке электрическая лампочка. Даже электрический включатель света имелся в стене. Это действительно была моя комната. Главным образом, узнала я её потому, что ближе к окну, у письменного стола располагался включённый в розетку старенький синтезатор, какой-то весьма известной, наверное, фирмы…