21-08-2003 10:10 23
"Иная"
Странно было смотреть на нее, всем существом своим ощущая, насколько же она иная.
Странно было смотреть на ее гибкое, тонкое, стремительное тело, обтянутое шершавой кожей - матово-черной, как резина. Слева на груди кожи не было вовсе – и видно было, как пульсирует внутри нее нечто, напоминающее комок жгутоподобных жил, неустанно сокращавшихся и расширявшихся наподобие сердца.
Странно было смотреть на ее движения, плавные, растянутые в пространстве и неуловимые во времени, выверенные до миллиметра и миллисекунды. Пальцы ее ног мягко ступали по песку, не сдвигая с места ни единой крупинки, пальцы ее рук были втянуты в то, что могло бы быть ладонями, а сами руки покачивались и гнулись в такт скользящим шагам, будто ими она держала равновесие, как канатоходец – шестом.
Странно было смотреть на невесомую тяжесть ее волос, стекавших на плечи металлической взвесью. Пряди были свинцовыми, как осенний ветер, несущий капли снега, или как пули, окрашенные в цвет смерти, или как грозовые тучи, полыхающие бесшумными зарницами.
Страшно было смотреть в ее глаза. Ни у ангела, ни у исчадия ада не может быть таких глаз. Залитые равнодушной яростью, несущие след холодного, как ожог, безразличия, горящие тем светом, что поглотило ее тело, эти глаза без зрачка, до краев наполненные прозрачным серебром, были, казалось, слепы.
Страшно было смотреть в эти глаза, не умея защититься от их колдовской власти, не имея сил отвести взгляд. Ее глаза, так же как пряди ее волос, текучесть ее движений, изгибы ее тела, завораживали своей невозможностью. Она была настолько иной, что разум отказывался воспринимать действительность ее существования.
Жутко было чувствовать ее силу, будившую в душе беспричинный, панический ужас, настолько глубинный, что в сознании не оставалось даже мысли о бегстве, ибо ужас этот начисто стирал само сознание. Она настолько отличалась от человека, что ужас вскоре сменялся растерянностью, вызванной смутным сомнением: да полноте, такого вообще не может быть.
Но ведь было. Она была. Скользила, не шевеля песчинки, угрожающе-хищная в своей гибкости, притягивая взгляд падающими, как свинцовый пух, волосами и зеркально-прозрачными глазами, в которых дрожали ртутные блики.
И сильнее изумления, вызванного абсолютной нечеловечностью ее тела, сильнее оцепенения, порожденного нечеловечностью ее взгляда, сильнее ужаса, растерянности и сомнения, было пронзительное, всем существом моим ощущаемое откровение...
Она была безумно, безудержно, нечеловечески красива.
Чего-то мне оно напоминает...
Грхм, не люблю я писать в чужом стиле, но так уж вышло...
Хотя, конечно, плагиат. Не по смыслу, так по форме.
Странно было смотреть на нее, всем существом своим ощущая, насколько же она иная.
Странно было смотреть на ее гибкое, тонкое, стремительное тело, обтянутое шершавой кожей - матово-черной, как резина. Слева на груди кожи не было вовсе – и видно было, как пульсирует внутри нее нечто, напоминающее комок жгутоподобных жил, неустанно сокращавшихся и расширявшихся наподобие сердца.
Странно было смотреть на ее движения, плавные, растянутые в пространстве и неуловимые во времени, выверенные до миллиметра и миллисекунды. Пальцы ее ног мягко ступали по песку, не сдвигая с места ни единой крупинки, пальцы ее рук были втянуты в то, что могло бы быть ладонями, а сами руки покачивались и гнулись в такт скользящим шагам, будто ими она держала равновесие, как канатоходец – шестом.
Странно было смотреть на невесомую тяжесть ее волос, стекавших на плечи металлической взвесью. Пряди были свинцовыми, как осенний ветер, несущий капли снега, или как пули, окрашенные в цвет смерти, или как грозовые тучи, полыхающие бесшумными зарницами.
Страшно было смотреть в ее глаза. Ни у ангела, ни у исчадия ада не может быть таких глаз. Залитые равнодушной яростью, несущие след холодного, как ожог, безразличия, горящие тем светом, что поглотило ее тело, эти глаза без зрачка, до краев наполненные прозрачным серебром, были, казалось, слепы.
Страшно было смотреть в эти глаза, не умея защититься от их колдовской власти, не имея сил отвести взгляд. Ее глаза, так же как пряди ее волос, текучесть ее движений, изгибы ее тела, завораживали своей невозможностью. Она была настолько иной, что разум отказывался воспринимать действительность ее существования.
Жутко было чувствовать ее силу, будившую в душе беспричинный, панический ужас, настолько глубинный, что в сознании не оставалось даже мысли о бегстве, ибо ужас этот начисто стирал само сознание. Она настолько отличалась от человека, что ужас вскоре сменялся растерянностью, вызванной смутным сомнением: да полноте, такого вообще не может быть.
Но ведь было. Она была. Скользила, не шевеля песчинки, угрожающе-хищная в своей гибкости, притягивая взгляд падающими, как свинцовый пух, волосами и зеркально-прозрачными глазами, в которых дрожали ртутные блики.
И сильнее изумления, вызванного абсолютной нечеловечностью ее тела, сильнее оцепенения, порожденного нечеловечностью ее взгляда, сильнее ужаса, растерянности и сомнения, было пронзительное, всем существом моим ощущаемое откровение...
Она была безумно, безудержно, нечеловечески красива.
Чего-то мне оно напоминает...
Грхм, не люблю я писать в чужом стиле, но так уж вышло...
Хотя, конечно, плагиат. Не по смыслу, так по форме.
это: [ воспоминания о будущем ]
Комментарии:
Oi_
28-08-2003 15:11
Профиль
Если бы у меня была такая книжка, я перестал бы писать, полностью удовлетворяя себя чтением ее...
Вот еще, и это оно - странное, но уж какое есть. Иногда меня виртуального начинает тянуть к виртуальной тебе, и тогда мне приходится делать усилие над собой, чтобы удержать себя и оставить со своей стороны виртуальной границы...
shadowcatcher
Какое счастье, что у тебя нет такой книжки...
К виртуальной мне? Интересно какая я?
К виртуальной мне? Интересно какая я?
Nocky О да, ты действительно настолько такая, что очень интересно.
Oi_ Иногда меня виртуального начинает тянуть к виртуальной тебе
Как понять "меня виртуального"? Вот меня реального тянет.
Как понять "меня виртуального"? Вот меня реального тянет.
andrik Тебе повезло больше 