Отдохнули, что называется . Вышел без десяти восемь вечера, вернулся тоже без десяти восемь, но уже утра
Приехав в центр первым делом заскочил к Игорю, благо времени до встречи оставалось уйма. Вместе зашли за Шуриком, втроем побродили по городу, поговорили о всем на свете. Часам к десяти, когда мне уже уходить надо было, еще и Миша вышел.
Решил купить питье, но прозевал закрытие магазинов, так что пошел к месту встречи только с бутылкой, заполненой, кхм, разбавленой водкой. Водкой - потому что просили, а разбавленой, чтобы израильтяне не выпали в осадок после пятидесяти грамм . Правда сильновато я ее разбавил, но это так, к слову
Добрался. Сидят трое, приехавших за пять минут до меня. Жечь костер мы решили на границе религиозного района, там, во-первых, вид красивый, а во-вторых, место очень удобное, облюбованое классом еще полтора года назад.
Посидели пол часа. Пришел еще один одноклассник, который каждые пять минут ныл, что никого нет, и он пойдет домой. Устав от его нытья, я решил пройтись до центральной площади, в надежде, что хоть там не все магазины закрываются так рано. По пути в магазин накнулся на Игоря, Шурика и Мишу, которые сидели на скамейке и о чем-то беседовали. Игорь решил пройтись со мной, для моральной поддержки
Купил три бутылки, попрощался с Игорем, вернулся к одноклассникам. К этому времени приехал Рамтин, привезший на тачке из супермаркета несколько деревянных поддонов (лучший материал для костра). Затем он ушел пробежаться(парень собирается попасть в элитное армейское подразделение, так что грузит он себя по полной), остальные остались делать костер. Стас не захотел прийти, Нир провожал родителей, улетавших куда-то, все девчонки праздновали сдачу прав на вождения одной из них - в итоге я осознал, что людей мне близких, кроме Рамтина, там и не было вовсе. Зато был Кфир, говоривший гнусавым голосом, и Шмулик, его друг, шутки которого являются доказательством - во вселенной есть существа абсолютно лишенные чувства юмора.
Дождались Рамтина. Он пришел, окинул критическим взглядом костер, прикинул, на сколько хватит дров, и заявил, что сейчас пойдет на стройку доставать еще. Я вызвался ему помогать. Он отрыл бутылку пива, которую мы вместе выхлебали, и сказал, что мы первыми получаем то, что поджарят на мангале, потому что нам еще работать. Время было уже позднее, 11:30.
Съели обуглившиеся соски с питой, пошли на стройку. Добравшись поняли, что здорово обломались - дом оказался достроен . Пришлось Рамтину пролезать под забором соседней стройки и разбивать деревянные ящики, которые он затем перекидывал мне, а я, в свою очередь, старался компактно уложить их в тачку. Рамтин был в босоножках, и оцарапал ногу. Я отделался ссадинами и занозами. Но было весело смотреть, как слажено мы работали, вынося со стройки все, что могли запихнуть в тачку. Как только жители соседних домов полицию не вызвали?
Поехали обратно, нещадно дребезжа колесами по давно не ремонтировавшейся дороге. Тачка раз или два опрокидывалась, но благодаря силище Рамтина, и тому, что нас было двое, ее удавалось поднять с проезжей части в кратчайшие сроки. Успели еще до того, как оставшиеся у костра истратили весь запас дров.
Ели, чего притащили. Все здорово подгорело, но мне это уже было безразлично. Как было безразлично и то, что жители района издалека нас всех разглядывали.
В двенадцать с лишним пришел Даниэль, мечта половины девчонок нашей школы. Гитары он, к сожалению, не принес, но и без нее смог порадовать нас одним своим присутствием, и излучаемой аурой оптимизма, столь ему присущей. Жаль, что он решил не задерживаться, и отправился домой посидев совсем не долго.
После часу люди понемногу начали собираться. Шмулик извлек наргилу (нечто вроде кальяна, в который засыпают какую-то дурь), так что я пошел посидеть вдали от всех. Луна, почти полная, оставила дорожку на море. Звезды в прорехах облаков были необычайно ярки. Как в ту ночь, когда мы сидели с Леной на берегу Кейсарии, и смотрели в даль...
От приятных мыслей меня оторвал Рамтин, тоже решивший немного отдохнуть от не в меру шумной кампании. Начал распрашивать про армию, рассказывать, куда собирается попробовать попасть, и куда могу попробовать попасть я. Разговаривал в основном он, потому что его знания в этой области заметно обширней моих.
Когда мы вернулись к костру, то увидели, что некоторые совсем уже собрались идти домой. Илан вызвался их подвезти. Остальные уселись вокруг костра, разговаривая. Я просто смотрел на пламя.
Илан вернулся. Посидел еще немного, подождал, пока еще кто-нибудь соберется домой, чтобы отвезти и их. Я достал картонку из под какой-то бытовой техники и улегся на нее, смотреть на звезды. Рамтин сказал, что собирается остаться до утра, потому что уже почти три часа ночи, а ему в восемь на поезд в Тель Авив. Я сказал, что останусь с ним. Все равно у меня было о чем подумать в тишине.
Илан пошел развозить оставшихся, я улегся на картонку, Рамтин залез в спальный мешок. Я изредка ходил подкитывать дров в костер, не давая ему окончательно угаснуть. Заодно согревался, потому что не смотря на теплую погоду, ветер на море был пронизывающий.
Вновь вернулся Илан, разбудив задремавшего Рамтина. Потом улегся около костра и начал названивать своей девчонке (хотя он отрицает этот факт). Не смотря на то, что на часах было 3:30 проболтал он с ней целых пол часа. Нужны ли еще доказательства?
Пока он с ней разговаривал я спустился к морю. Сюрреалистическая картина - небо без луны, свинцового цвета вода, серый песок, шорох кульков для мусора, отвесный склон над головой, покрытый приземистой зеленью, и белый забор, огораживающий пляж для жителей религиозного района. И больше ни звука, кроме прибоя и шороха кульков.
Когда я вернулся к костру Илан уже собрался уходить, сказав, что иначе просто не сможет вести машину. Я его удерживать не стал. Лучше слушать тишину, чем его рассуждения о роли женщин в этом мире, а так же о важности изучения экономики.
Час пустоты, самый темный час суток, когда кажется, что утро никогда больше не наступит, и стараешься ни в коем случае не дать костру потухнуть. Потому что это - доказательства твоего существования в тот миг. Час, когда время течет по иному, и если этим воспользоваться, можно о многом подумать, многое вспомнить.
Незадолго до пяти наконец-то забрезжил рассвет. Я перестал подкидывать дрова в костер. Вместо этого отправил туда весь мусор, который можно было спалить.
Вскоре проснулся Рамтин. Четверть часа он ворочался в своем мешке, затем наконец-то решил встать. Поблагодарил, что я остался с ним, и начал искать, чем бы позавтракать. Из еды остались только питы, банка оливок и пакет с попкорном, который нужно готовить в микроволновке. Взяв уже использованую банку оливок Рамтин кинул туда пригоршню слипшихся кукурузный зерен и поставил в костер. Первый опыт не удался - масло быстро вспыхнуло, и нам осталось только вытряхивать черные угольки. Второй опыт оказался более удачным, и вскоре мы могли похвастаться стаканчиком, на половину заполненым подгоревшим попкорном . В итоге съедобной оказалась лишь четверть - часть зерен не взорвались, часть сгорели, некоторые, особенно аппетитные, вылетели из банки упали в огонь (пытались накрыть крышкой, но тогда содержимое быстро вспыхивает). Как раз четверть, не полностью раскрывшихся, покрытых пеплом, хлопьев, нам и досталась. Рамтин сказал, что теперь у нас есть опыт, как быть бомжами
Скрутили его спальный мешок (удалось нам это далеко не с первой попытки), покидали весь несжигаемый мусор в пакет, и пошли пешком до ЦАС. Я мог бы сесть на маршрутку и раньше, но решил, что если я сидел с Рамтином всю ночь, то можно с ним еще пол часика походить. Глядели, как выглядит заспаный город, разбуженый дребезжанием нашей тачки, старающийся еще вернуться ко сну, но понимающий, что пришло время вставать, и начать выполнять свои городские функции. Доброе утро, Нетания! Такого доброго утра я не видел уже тысячу лет, и боюсь, что мне потребуется еще столько же, чтобы увидеть его снова