Хорошо вооруженный молодой вампир, верхом на добром птерахе медленно поднимался по одному из крутых ущелий. Его сопровождало двое слуг - один из них вел на поводу навьюченного птераха. Неровная тропинка, по которой не без труда продвигались всадники, то пряталась в чаще старых берез и дубов, то вилась по краю обрыва, под выступами могучих скал.
Там, где лесная тропинка расширялась, знатный всадник ехал рядом с одним или обоими своими слугами и вел с ними серьезную беседу: сословные различия легко стирались, когда все подвергаются общей опасности. Предметом беседы служили намерения предводителей домов, населяющих этот край, и вероятность их участия в предстоящих политических столкновениях.
...
Путешественники не проехали и половины пути, и молодой вельможа только что указал своим спутникам вправо, на крутой подъем, где дорога сворачивала в ущелье, - как вдруг они увидели одинокого всадника, ехавшего прямо навстречу им. Отблеск вечерних солнечных лучей на его шлеме и латах свидетельствовал о том, что незнакомец в полном вооружении, и путники не могли пропустить его мимо, не допросив.
- Надо узнать, кто он такой и куда направляется, - сказал молодой вампир.
Одинокий всадник, заметив скачущих к нему трех верховых, тоже было прибавил шагу, но, увидев, что те остановились и, выстроившись в ряд, преградили ему дорогу, - осадил птераха и стал медленно продвигаться вперед, так что обе стороны имели полную возможность хорошенько рассмотреть друг друга. Под незнакомцем была прекрасный птерах, отлично приспособленная к
военной службе и тяжести, которую ей приходилось нести; всадник же сидел в своем боевом седле так уверенно, словно никогда не покидал его. На голове всадника красовался темный полузакрытый шлем, на груди - плотный панцирь, спину прикрывал плащ из шкур волков. Впереди, на луке седла, был укреплен арбалет, размером значительно больше обыкновенный. На кожаном с широкой
серебряной пряжкой поясе всадника слева висел длинный обоюдоострый меч с прочной рукояткой и лезвием, рассчитанным на то, чтобы и рубить и колоть.
Наружность самого незнакомца вполне соответствовала его боевым доспехам, с которыми он, по-видимому, давно свыкся. Он был выше среднего роста и достаточно крепкого сложения для полукровки. Вся его внешность изобличала в нем решительного, воина, закаленного в боях, оставивших на его теле немало рубцов, шрамов и татуировок, рассказывающих о его победах и достижениях.
...