И когда земля содрогнется в судорожном предсмертном вздохе,
Когда все вокруг будет тонуть в нестерпимо-ослепительном свете,
И воздух наполнится жалобными стонами и гневными проклятьями,
В один миг рухнет все, что мне казалось столь непоколебимым,

Я буду стоять и улыбаться потому,
Что наконец-то я буду точно знать,
Что завтра уже никогда не наступит!
И мне будет спокойно и безразлично,
Можно будет не думать о будущем,
Можно будет уже ни о чем не думать!

И я сяду на берегу пересохшей реки, погрузив руки в еще теплый пепел,
На мои плечи бесшумно опустится ночь: без звезд, без звуков, без запахов.
Мы будем долго-долго сидеть вдвоем и неспеша говорить обо всем на свете,
Зная что рассвет уже никогда не наступит и можно никуда не торопиться.


А на прощание я сложу Последнюю Оду
Чистому Разуму и Вере в Светлое Будущее…

фигня все
спать пойду
вот

Почему-то мне казалось, что как только я нажму [новая запись], что-нибудь изменится.

Нет. Все по-прежнему:
- мне не хочется говорить,
- я не могу ничего написать,
- я буду молчать.

Когда нет своих слов, можно воспользоваться чужими:

Послушай, не рвись в огонь
Ты мне не сможешь помочь
На зов протянув ладонь
Глаза мне закроет ночь
Смотри – дорога клинком
Из утра в полночь легла
И я по ней босиком
В другую сказку ушла. (с)