Стою и гляжу из окна моего ледяного замка, кажется, я хотел написать про что-то другое, но придётся про это. Как пишутся записи? Продумываются долго, или же просто садишься и пишешь: то ли то, что задумывал, то ли то что хочешь в данный момент, то ли само оно льётся. Я обычно продумываю, много всякого, и из этого всего пишу то, что в данный момент ближе.

С неба до земли повисли серебряные нити мелкого, как туман, снега. И вот сквозь этот серебрящийся туман глядит солнце, похожее на красно-жёлтую яичницу-глазунью. Всё покрыто снегом: и земля, и дома, и деревья, и редкие люди, по-моему, тоже. Очень важно иметь свою ледяную крепость, чтобы можно было вот так окинуть царственным взором свои морозные владения. Яркие сны могут сниться везде, но дома всё-таки переживаешь всё иначе, и погода другая, и солнце — всё по-другому. В том доме, на первом этаже, солнышко лишь чуть-чуть заглядывает в направленные на север окна, здесь же — царство света.

Странные мысли и видения кружатся в этом блестящем снежном тумане, в этой комнате, окутанной мягким оранжевым светом. Кажется, я давно не бывал дома вот так, утром, даже днём. И сам себе кажусь частью почти не осознаваемой, страшной и светлой силы, о которой даже думать рассудительно очень трудно, рассказать о ней — сложно, поделиться ею — невозможно. Но я чувствую сейчас суть того божества, во владении которого состою, божества, которое вызвало меня из небытия двадцать пять лет тому назад, призвало для служения, непонятного, таинственного и неочевидного зачастую даже для меня самого.

Я часть той силы, что вечно хочет зла, и вечно совершает благо.

Кажется, я живу прошлым, но и это не совсем так: я не принимаю настоящего, каким бы оно не предстало. Будет чёрное — захочу белого, будет чистое — буду стремиться к грязному, с высоты возжелаю упасть вниз, и из пропасти изо всех сил буду лететь к вершинам, в моё вечное завтра, которое никогда не наступит, потому что если будет оно белым — очерню, и будет оно мрачным — скажу: нет, не моё, хочу цветения!

Так не бывает вечно, и когда-то я устану сопротивляться. Или потеряю божество, или убедят меня всё же, что нет вещи глупее, чем быть против из приницпа — что, в общем, едино. Вот тогда, когда опущу руки, вот тогда-то и предстанут все они, все злые, мерзкие, непобедимые они и скажут: ну, давай, твоё слово, чем оправдаешь все глупости свои? Как объяснишь своё поведение? Что скажешь обо всём, чем жил и во что веровал?

Да, так и будет, и не найду, что сказать, и, не имея сил более, униженный и пристыженный, тихо буду заниматься тихим общественнопорученным делом, улыбаясь дамам и беря под козырёк перед мундирами. Но пока — Иго Света со мною, и я его Чёрный Рыцарь.



 

Current music: Samael - Reign of Light