— Магистр Винду! Магистр Винду!… Мне надо с вами поговорить!
— А, Энакин, очень хорошо. Генерал Гривус уничтожен, война закончена, и теперь Сенатор снимет с себя особые полномочия…
— Магистр Винду, он не снимет! Я узнал страшную правду: Сенатор Палпатин — Тёмный Владыка Ситх!
— Опапулечки! Ты уверен?
— Зуб даю! Он отлично знаком с Тёмной Стороной!
— Вот как! Наконец-то мы нашли того, кого так долго искали… Мы с отрядом джедаев немедленно отправимся и арестуем его! А ты оставайся в Храме Джедаев.
— Магистр Винду, но для ареста Владыки Ситха вам потребуется моя помощь…
— Оставайся здесь, Энакин, и жди нашего возвращения! Оставайся здесь!

И медленно потянулось время, густым киселём растёкся рубиновый закат. Энакин смотрел в окно на свой дом вдалеке, и Падме тоже стояла у окна и смотрела на возвышающиеся башенки Храма. Тягость ожидания повисла между ними.



…Не знаю, в чём там моё предназначение, но судьбинка-матушка любит забрасывать меня в ситуации, где требуется уничтожение. Вы слышали про трёх богов: Браму, Вишну и Шиву? Первый создаёт, второй заботится, а третий — разрушает. Провалиться мне на этом ме… То есть разрази меня… Короче, если Шива не мой бог — то тогда я не знаю что.

Началось невинно, когда я рассказал на работе, что все фирмы, куда я не приду, начинают разваливаться. На меня посмотрели с подозрением и заметили, что до моего прихода с нашей типографией был полный порядок, а вся кутерьма и задержки зарплаты начались аккурат с моим появлением. Конечно, вначале подумалось, с лёгкой руки заботливых сослуживцев, что я — проклятье, и с моим приходом всё рушится. Но всё несколько не так.

Разрушение! Уничтожение! — суть грубые ипостаси Шивы. Но у него есть и более тонкие миссии: подведение итогов, общая оценка, последнее слово, окидывание взглядом всей деятельности, финальная сцена. Тяжёлый взгляд — наследие Плутона. Потребность говорить правду в глаза, и не просто, а самом что ни на есть обличительном виде. Как издержки — в самом болезненном, да и вообще некая потребность причинять боль.

Так, сложив вместе, можно понять, что помимо музыки и слов, помимо дизайнерства и компьютеризма — искусство Шивы есть у меня. Как оно называется? Оооо, у меня много имён! Например, Налоговая Инспекция…

Грамотно придушить — это мастерство. Это просто так не даётся, это надо изучать, оттачивать, постигать тонкости. Знаете, есть такие люди, которые рушат дома (я по телевизору видел — ну, давным-давно, когда я его ещё смотрел). Так вот, разрушить дом, да так, чтобы он аккуратнеько сложился, да чтобы обломочки не куда попало разлетелись а строго в ожидаемом радиусе легли — эта какая точность нужна. Или вот, хирург: вырезать болячку, не задев здоровые ткани, не нарушая без надобности сплетения сосудов и мышц. Я восхищаюсь великими разрушителями, великими служителями бога Шивы. Правда, мастерство разрушения по большей части не в почёте у людей. Волки и дятлы — санитары леса. А если Ленина вспомнить…

Всё это так, сухость, а вот бы описать, как оно изнутри, это ты попробоуй. Что значат все эти предрассветные сумерки поздней осени, размытые темнотой лица, приглушённый звон трамваев и завязанные узлом рельсы. Я бы мог стать могильщиком или санитаром неотложки — может быть, тогда и музыка-песни бы кстати были, прецеденты есть. Как страшна и велика ночь, не та, раскрашенная огнями и весёлми рожами подвыпивших прохожих, но другая, только на чуток более поздняя: сие есть царство Четырёхрукого.

Ведом мне и враг коварнейший, Влыдыка Страха, Владыка Отчаяния, и Владыка Уничтожения: они дети-уродцы моего великого и страшного бога. Они тут как тут, я им, видите ли, неспроста интересен; может быть, не так уж и плохо я умею делать то, что и по их части тоже, но вот только пути у нас всё же разные. Соблазнители! Не соблазнят — напугают. Не напугают — разнесут в клочья. Не гнушаются повредить мне ни во внутреннем мире, ни во внешнем. Может статься, если отчаюсь и рухну низко, то стану серым разрушителем — о, люди, это воистину жалкое зрелище, по сравнению с которым ослик Иа-Иа — кришнаит, обкурившийся в день рождения Всерадостного.

Нет, зовите-ка вы меня лучше Чёрный Рыцарь — это по мне. Или, на худой конец, Ондатр — тот явно не удержался на выскоком служении Шиве, но и достаточно силён, чтобы отбиваться от трёх уродцев: дети земные могут сетовать и страшиться, философ — никогда!

Но манит, манит меня Архитектор — так манит, как мечта самая светлая и недостижимая. Каким путём идти, пока ещё не поздно? Нельзя служить Браме и Шиве одновременно — а если и можно, то чего это будет стоить, да и синтез такого уровня — явно за пределами моих текущих возможностей. Надо всё-таки учиться, надо отслужить своё. И вот снова вызывают, как Карлсона: один звонок — прилетай, два — прилетай быстрее, три — всё, на хрен больше не нужен.

А ведь я и не Карлсон, зря вы так, забыл предупредить: я — стратегический бомбардировщик с двумя пропеллерами, тяжёлая бронированная небесная крепость, лечу прямо-неотвратимо с низким шмелинным гулом, и на борту у меня управляемые ракеты и ядерная бомба. И тут жужжанием над ухом не отделаетесь, цель назначена не мною — цель будет уничтожена.

Нет, увольте, не будет этого! Хотя бы на один раз взять отпуск. Дай мне посадку, белая крепость моя, и вместо боевого вылета я мягко спланирую на аэродром белых простыней, рухну крылом на благоухающую подушку, и ты положишь на неё свою голову, пахнущую лугами, прудами и резвящимися девственницами. Я не буду сегодня причинять боль. И пусть в самом дальнем углу чужеродным предметом валяется и чахнет кевларовая броня Чёрного Рыцаря.

     не говори
     мне лишних слов
     я знаю всё
     из детских снов
     границы грёз
     раздвинет дым
     я стал иным

     с неба чистого
          я неистово
               срываюсь вниз
     я теперь иной
          ты исполни мой
               ночной каприз

 

Current music: Моральный Кодекс - Ночной каприз