Каждый, наверное, должен решиться на что-то подобное.
По крайней мере — каждый новосибирец, или каждый настоящий мужчина...
Так я себя подбадривал, собираясь проделать дальний намеченный путь.

Выйдя с утра, в полдвеннадцатого, я направился вдоль Бердского шоссе в сторону Академгородка. Утро было несколько пасмурным, но солнышко выглянуло-таки мне навстречу, словно маячок в пути. Что же, сегодняшний день был подходящим — ни мороза, ни ветра. Первые несколько километров до храма архангела Михаила шлось довольно бодро; но участок дороги до Инюшки был уже более мрачным: пришлось идти ближе к трассе, и проезжающие мимо машины несли с собой ветер, который продувал меня как решето, как будто и не было на мне исключительно тёплого пуховика.

Зато после разъезда Иня, который я отметил для себя как примерно треть пути, шагать было уже веселее: шёл рядом с частными домами, а не по обочине дороги. Усталость начала подавать голос: уши немного продуло, ноги начинали болеть. Почему-то очень захотелось встретить в пути некий пункт, в котором можно было бы подкрепиться снеками с чайком. Ещё несколько километров эта мысль была навзячивой идеей; чтобы отогнать её, я напевал вслух нечто вроде:

вместе весело шагать по просторам
по просторам
по просторам
и конечно запевать лучше хором
лучше хором
лучше хором
раз-два песенка... блин... лесенка...
чего-то там...
ля-ля-ля... забыл...

Но никто не мог слышать и, следовательно, оценить мои испонительские способности... Наверное, к лучшему. Какова же была радость моя, когда, дойдя до Матвеевки, я обнаружил там имеено то, о чём мечтал: киоск, в котором подавали горячие снеки и чай. Чем ваш автор и воспользовался. Один из снеков, правда, оказался не с сыром, как было обещано, а с ветчиной; но по причине того, что мяса я не ем, ветчина досталась милому чёрному пёсику, смотревшему на меня исключительно заискивающими глазами.

Весьма воодушевлённый заправкой и хорошим поступком, я продолжал свой путь гораздо бодрее. Солнышко весело серебрило снежок; я тогда не знал — это оказалось вечером — что сегодня была очередная вспышка на Солнце, очень сильная; следовательно — день был не таким безобидным: очередная магнитная буря.

На промежутке между Юностью и Нижней Ельцовкой увидел девочку на противоположной стороне дороги. Она работала. На какой-то миг наши взгляды встретились, и я увидел, что она просто малышка — лет семнадцать-восемнадцать, довольно симпатичная... Мои чувства отказывалсь поверить в то, что и она тоже... Но судя по всему, было именно так: она действительно работала.

На подходе к Ельцовке ощутился новый наплыв усталости, на этот раз более мощный. С трудом поборол в себе желание сесть на автобус. Но путь есть Путь — а выбор есть Выбор.

Дальнейший, заключительный участок пути до верхней зоны Академгородка был как в тумане. Когда я дошёл до Цели, ноги уже шли на полном автопилоте. Самым трудным оказалось подняться на верхний этаж — пожалуй, это был самый тяжёлый отрезок пути... Я вовсе не шучу. Удостоверившись, что никто меня тут особо не ждёт, я сел на автобус, чтобы вернуться домой. Уже смеркалось... Было пять часов вечера.

Статистика:
Пройденный путь — 26 380 м
Затраченное время — 5 ч
Средняя скорость — 5,2 км/ч

Ну, и наконец, песенка, которую я напевал почти всю дорогу, поскольку знал наизусть:

бывает время спать и время делать дела
бывает время заходить на круг
бывает время вставать и выливать из ствола
росу скопившуюся к утру
бывает время летать и это время пришло
упал закат цветы и звёзды в грязи
так расправляй Пегас своё стальное крыло
так увези же нас увези

держись машинист
брось прощальную улыбку на шпалы
только дожить до рассвета
только дотянуть до рассвета
держись машинист
и наша сказка возвратится к началу
ах какое грустное небо
ах какое черное небо
держись машинист

в котомке светел флейты деревянный блик
в руках черна лопата с углем
внизу угрюмый ком покинутой Земли
асимметричен и закруглён
его уже не спасти который год подряд
над ним летает дурная ночь
его радары врут его зенитчики спят
ему никто не в силах помочь

под белым пером
вьётся радуга над шатунами
только дожить до рассвета
только дотянуть до рассвета
под белым пером
буксы тлеют но полнеба за нами
ах какое грустное небо
ах какое чёрное небо
под белым пером

я тоже стану большим и я назад вернусь
с подножки спрыгну у серых стен
пойду на старый вокзал который знал наизусть
да и теперь забыл не совсем
и в полдень губы вспомнят очертания нот
когда-то крепко был заучен урок
и улыбнется флейта и сбиваясь споёт
тугой мотив железных дорог

держись машинист
ты участвуешь в глобальном процессе
только дожить до рассвета
только дотянуть до рассвета
держись машинист
и прости своей нелепой принцессе
взгляд в такое грустное небо
плач в такое чёрное небо
держись машинист

Current music: Олег Медведев - Машинист