Уничтожив коренное население, а остатки загнав в резервации американцы учат нас теперь толерантности.
В поезде я ехала с молодой, лет под тридцать, калмычкой. Она очень очень обиделась, на обращение: "русские" (Кто-то там из политиков сказал в каком-то праздничном обращении, но не Жириновский. Впрочем, сама я не слышала).
"Почему только русские?! Мы тоже здесь живем! Мы тоже граждане! Надо говорить россияне! Нам всем обидно!"
Конечно им всем обидно. Ей невдомек было, что полтора века тому назад русский царь разрешил ее предкам переселиться в Приволжские степи и тем самым спас от китайской резни более миллиона калмыков. Не знала она так же, что подданных Российской Империи азиатского происхождения не пускали на территорию Соединенных Штатов. Конечно я ей этого не стала рассказывать. Зачем? Она не любила русских и мечтала чтобы мы убрались поскорей со сцены, к тому ж пребывала в твердой уверенности, что уж тогда-то они заживут.
Мы ехали по территории Центральной России, и русские домики деревянные и кирпичные проносились мимо, перемежаясь с голыми полями и перелесками. Тогда я не готова была ей возразить, а сейчас бы спросила: "Кому все они "россияне" будут нужны, если не станет русских?"