-1-


Грязная комната. Забрызганные дождем окна и пасмурное небо за ними. Неубранная кровать, остатки еды на серой простыне, жирные пятна на синей наволочке подушки. А может это пятна другого характера, может это следы крови? Нет, вряд ли. Вряд ли это кровь, слюна или что-то другое.
В старом потрепанном кресле, сидишь ты. Руки изодраны и все в чернилах. Замызганный халат прикрывает серые хлопчато - бумажные домашние штаны. Босые пятки ищут тепло в прорезях подлокотников кресла, но не находя его, ты прижимаешь их друг дружке. Встать и одеть носки нет… нет нужды, пускай мерзнут. Пускай.
Ты опускаешь голову на руки, что покоятся на подлокотнике и, прикрывая веки, напеваешь какой-то грустный мотивчик. Грязные волосы падают на глаза, ты близоруко щуришься, пытаясь различить за оконным стеклом тонкие струйки дождя. Но плохое зрение преподносит все в размытом виде, а может это все грязное мутное стекло.
Тебе все лень. Ты потерял, в каком то углу, этого чертово заброшенного дома, свои очки. Ты выбросил в мусорное ведро свою палочку. Закрыл камин и тихо себе живешь, никого не навещая, и ни кого не ожидая, в гости.
Ты исправно ходишь на работу. Исправно возвращаешься домой. Ни пьешь, ни куришь. Тебя премируют и отличают среду других. Ты опрятен, в химчистке поблизости не высокие цены. Твоя отглаженная коричневая рубашка и твидовый пиджак говорят о скромности натуры. Маленькие усики над губой кричат о спокойствии и обыденности. Ты мирный гражданин, такой как все. Как все.
Образ примерного гражданина портят лишь немытые волосы, что свисают словно сосульки. Первое время ты терпел, а потом и вовсе подстригся и в часы особенно сильного уныния, когда ничего не хотелось делать, а особенно следить за собой, зализывал грязные волосы набок, походя на клерка.
Так же портили твою тихую обыденную жизнь дикие всплески магии и желания. Желания - найти! Желания найти и убить! Или быть может поговорить. Ты не знал сам, чего хотел. Толи мести, страшной и кровавой, толи разговора на равных. Разговора убийцы с убийцей. С таким же подневольным, как и ты. Это был уже не секрет, что все прошло под чутким руководством, человека, который оказался великим манипулятором. Кукловодом ваших жизней.
Но, тот, кого ты жаждал видеть, исчез. Помог, спас, в сто тысячный раз, твою жизнь, и исчез.
Ты аппарировал из города в город, из страны в страну. Не видя, не различая, шаря по подворотням, словно пес ищейка. Вынюхивая, выспрашивая, дознаваясь. Но твои поиски ни к чему не привели. Разве что к хроническому насморку. Двум приступам тифа и отита. Язве желудка и почти трем месяца лежания в белых комнатах с белым потолком. Колдомедиков рядом не оказывалось, ты лечился как обычный маггл, которым в последствии стал и сам. Волшебство будто вытекло из тебя, по капле. Словно внутри появилась маленькая дырочка и каждый день, что ты бродил в Его поисках по улицам и улочкам, и каждый раз не находил ничего кроме отчаяния и усталости, из тебя вытекал тонкий ручеек. Ручеек жажды жизни. Капли волшебства, что были в тебе с того дня, как ты приехал в мир полный красок и приключений. Мир дружбы и волшебства. Мир, где все серое становилось красным. День за днем оно иссякло вовсе. Ты иссяк вместе с последней каплей, что соединяли тебя с миром грез и радостей.
Сначала ты жил где-то в Шотландии, а потом все же перебрался обратно в Англию. На Гримо, сейчас уже никто не бывал. Орден был расформирован и распущен. Хотя распускать, было решительно некого.
В один миг как по мановению чьей-то волшебной палочки, люди исчезли. Ремус, Нимфадора, Фрэд…многие. Многих.
Зеркало, висевшее напротив кресла, в котором ты утопал, отражало жалкое существо, в которые ты превратился. Оно с настойчивостью указывало тебе на то, что ты ничто, без опоры, что, потеряв, ты падаешь и уже не в силах подняться. Что утрата для тебя совсем не то же самое, что для всех.
Потеряв, ты падал. Падал глубоко на дно. Но все же ища. Ища и надеясь, что кто ни будь, подхватит твою руку, воздетую в мольбе о помощи.

***


- Мистер Поттер! Не могли бы вы сосредоточиться и перестать считать ворон! – властный голос мисс Винстс вывел тебя из задумчивости, в которую ты впадал время от времени. Она важно расхаживала по кабинету и надиктовывала тебе часть своей предстоящей речи. Ты должен был сказать…
- Как вы считаете, мистер Поттер, не слишком ли строго и не понятно получилось? – она в упор посмотрела на тебя своими, темными, агатовыми глазами, напоминая сразу о двух людях.
Своей, вспыльчивостью и местами несправедливым отношением к подчиненным, она походила на Долорес Умбридж, что когда-то пыталась вдолбить в тебя, что врать нехорошо. А своим пронзительным взглядом темных, черных глаз, напоминала Его. Может быть, именно поэтому, ты работал здесь. Работал надо сказать уже давно, в отличие от других.
- Думаю, что вполне в вашем духе Марта, и совершенно понятно и лаконично, - перед столь высокопарной речью, ты прокашлялся и, наконец, совсем вернулся из мира грез и воспоминаний.
- Благодарю, - она совсем уже собиралась выйти из кабинета, в котором ты сидел, но внезапно повернулась, от чего ее плащ (она собиралась уже уходить и поэтому была одета) взметнулся, словно полы мантии.
- Мистер Поттер, наш кадровый работник, сэр Элиот, сообщил мне, что вы, на протяжении трех лет, всего того времени, что работаете у нас, еще ни разу не брали отпуск.
Сняв очки, - в замен старых утерянных, ты приобрел новые, с другой, более тонкой оправой, и не такие глупые и детские, как тебе казалось, как те, но все так же неизменно круглые, - ты с удивлением посмотрел на женщину.
- К чему вы клоните?
- Я хотела сказать лишь то, что без отдыха, человеческий организм не может функционировать нормально. И поэтому настоятельно рекомендую вам, взять, положенный вам, отпуск.
- Но! – внезапно подумалось, что это все равно ничего не изменит. Пару недель сна и провалов из реальности тебе не помешают, - хорошо, я зайду за расчетом.
Улыбнувшись, женщина удалилась, удовлетворенная своей работой, оставив тебя одного.
Кабинет, в котором ты работал, был маленьким, чисто убранным, чуланом. Именно так ты его окрестил, увидев впервые. Он показался тебе чем-то знакомым, чем-то, что было в той, прошлой жизни. Столетия назад. В нем так же не было окон, и едва помещался стол и два книжных стеллажа. Но тебе здесь было уютнее, нежели в больших, наполненных, гомоном и светом помещениях.
Надев очки, ты направился в отдел кадров, что бы согласовать время и день выхода в отпуск.

***


- Гарри! Гарри!?
Первый день встретил тебя, солнцем, головной болью, и громкими ударами в твою дверь. Кто-то стоял там, в низу, и барабанил не переставая. Выкрикивал твое имя и ругал на чем свет стоит.
Надев тапки, ты все же встал с кровати. Прислушавшись, понял, что голос принадлежит женщине, возможно даже тебе знакомой. На визгливом, - га! – он так знакомо звенел. Решив, что не хорошо не отвечать и не открывать столь долго, ты пошел открывать дверь, хотя видит Мерлин, как ты этого не хотел.

***


- Джин?
Ты, открыв рот, смотрел на девушку, которую не видел с окончания войны. Вы разругались через два дня, как ты начал Его искать. В пух и прах, разругались, ваши крики было слышно на всю Нору.
А теперь она? как ни в чем не бывало, стоит на пороге твоего дома и? уперев руки в боки, это ее любимая поза, сверкает на тебя своими глазами. И ругает, ругает, ругает.
- Что ты смотришь так на меня? Будто я приведение?
- Оно и есть, - бормочешь ты, глядя куда-то мимо нее.
- Поттер! Ты меня игнорируешь!?
Она выкрикивает что-то еще и все еще размахивает руками, но ты уже не обращаешь на это никакого внимания. Ноги несут тебя вперед, во-он за тот поворот, дома, что впереди. Там, всего секунду назад, мелькнула тень. Кажется, это была чья-то мантия. Она взметнулась, глаз поймал движение.
- Неужели? – внезапно ты понимаешь, что уже никто не кричит и не завет тебя. Резко разворачиваешься, и видишь, как силуэт Джинни, медленно растворяется, являя взору запертую дверь.
Ты снял все защитные и закрывающие чары со всех дверей, что были в доме, даже с черного хода, когда понял, что магии в тебе как в кошке Филча.
А ключей нет. А дверь закрыта, ты проверял, дергал ручку что есть мочи. И даже плечом пытался высадить. Теперь наверняка будет синяк.
Ногой ты не решался, хватало того, что ты сидел в одних домашних штанах и тапках на ступенях дома. Сломанной или вывихнутой ноги не хватало. А ты знал, что начни ты выбивать дверь ногой, это и получиться, при всей твоей везучести.
- Чертов идиот! – обессилив, стукнул себя кулаком по колену.
- Ну почему я не снял защиту с окон!?
Мысль о том, что тебе придется вот так полуголому, идти через весь город и просить о помощи, пугала и злила одновременно.
- Мальчишка! Идиот!
Все это бормотал ты себе под нос, сидя на холодных ступенях, обхватив плечи руками. Становилось прохладней, надвигались тучи. Если пойдет дождь…
Что будет если пойдет дождь, ты знать не хотел.
- Открывайся! – дверь молчала.
- Аллохомора, твою мать! – ты до боли в руках стукнул по деревяшке. С тихим скрипом та отворилась, являя взору длинный и темный коридор. Ты усмехнулся, входя в дом.

Мастер по уговорам.

-2-

***


Уже вечером сидя перед камином поднимая и опуская, обратно на нос очки ты размышлял над тем, что произошло.
- Если мне уже теперь мерещиться начало, тогда однозначно нужно лечиться.
«Лечиться тебе надо, Поттер!»
Пролетело по дому. Ты встрепенулся. Схватив кухне нож, ты сбегал сначала в подвал, голос в первый раз доносился оттуда. Затем, не найдя ничего в низу, отправился к черному ходу. Голос не умолкал, все время, меняя свое место положения, вторя о том, что тебе
«Лечиться тебе надо, Поттер!»
Забежав на второй этаж, раньше это была комната Ремуса, ты, запыхавшись, уперся руками о колени и выкрикнул, - Да знаю я!
Внезапно все стихло, дверь захлопнулась, легонько подтолкнув тебя под зад. В окне, напротив, было видно небо, ясное и все в звездах.
- Я знаю, - уже тихо произнес ты, поворачиваясь к двери в твердой уверенности, ничему не удивляться.
Подергав ручку, ты понял, что вновь оказался заперт.
В этот раз на тебе, хотя бы, были брюки и серый растянутый свитер. Из него отовсюду торчали нитки. Зато не было подушки или одеяла, хотя бы. Что-то подсказывало, что это надолго и что дверь, в этот раз, так легко не откроется. Ты даже не стал в нее ломиться, как в прошлый раз, ограничился тем, что просто постучал.
Не дождавшись ответа, стал ходить из стороны в сторону, размышляя.
- Что это был за голос?
Ничего знакомого, ты в нем не нашел. Если в прошлый раз был хотя бы призрак Джинни, а это очень было похоже на призрак, то сейчас это был голос, только голос.
Сев на пол возле зеркала, что висело на стене, и было столь пыльным, что на нем можно было рисовать, ты решил, что нужно срочно вызвать кого-то из знакомых. Дабы они проверили дом на наличие… Чего?
Приведений? Домовых? А быть может богарта?
Никто из перечисленных нечистей, не мог открывать или закрывать двери, делать это незамеченными, да и зачем?
Сколько ты так просидел, размышляя, задремывая, разглядывая пальцы рук, тапки. Просто в какой-то момент, как и тогда на улице, ты без задней мысли бросил.
- Аллоха-хм-мораааа, - подавляя зевок.
Дверь и открылась. На выходе ты глянул в мутное зеркало и написал Severus Snape.
Размашисто, на все стекло, с загогулинами и змейками, от чего заглавные С сделались чем-то вроде вензелей. Ты видел такие буквы на флаге слизерина. Запомнилось.
Тебя не удивило, что дверь открылась. Ты не почувствовал ни того, что в доме присутствует кто-то, или кто-то использует магию по отношению к тебе. Или быть может, что ты сам, вновь стал волшебником. Нет, ничего такого не было.
В последующие дни больше ничего не происходило.

***


Отпуск был всего недельный. Ты отоспался, хотя и до этого от недосыпа не страдал. Ты отдохнул, хотя и раньше смертельно не уставал. Не считая двух случаев, не вписывавшихся в общую картинку, отдых прошел тихо и спокойно. Через неделю ты вышел на работу.
- Гарри, вы я вижу, с пользой провели время. Похорошели, посвежели.
Похорошел, посвежел? Ты с нескрываемым раздражением смотришь, на Пэгги, старшего менеджера в отделе кадров. Ее открытые издевки тебя порядком раздражали. Особенно сегодня. Особенно после того, как кофе по непонятной причине, пролился из кружки прямо тебе на руку. В итоге бинт и мазь, и нескончаемый поток ругательств. Залечить руку, без помощи магии, при помощи всего одной руки, правой, право слово просто нереально. Но этим дело не закончилось. Входная дверь, а быть может богарт, персональный полтергейст, или еще черт знаешь что, сыграли злую шутку. Она снова не открывалась. В итоге ты бежал как угорелый, что бы не опоздать, по лужам. И теперь в ботинках было, что-то вроде болота. Сыро, холодно и хлюпает. А тут эта пигалица изволит над тобой издеваться!
- Не думаю мисс Свинг, я сегодня даже голову не помыл, не обольщайтесь!
Сказал и сам себе удивился. Что-то уж больно знакомое было в этой фразе, в интонации с которой ты ее произнес. Но вот что?
Весь день ты ломал голову над своим странным утренним поведением. Обычно ты старался игнорировать, когда люди тебя замечали. Старался не отвечать.
Явно что-то произошло, что-то изменилось.
Вечером за чашкой чая ты обдумывал мысль, а не сходить ли на второй этаж, не проверить, как там зеркало поживает. Вдруг твой доброжелатель, вредитель или поселившаяся в доме нечисть, не приведи Мерлин, ответила.

***


Под ногами приятно скрипели ступени, с потолка от колебания воздуха, падали кусочки пыли и паутины. Ты нервничал. Ты не понимал сам себя. Ну что за мальчишество. Ответил, кто? Что вообще за интерес такой.
Голова шла кругом, успокаивало то, что это все же твой дом. Ты все в нем знаешь. Ну почти все. И нож с собой, с кухни прихватил, в рукаве.
Немеющими пальцами взялся за ручку двери. Открыто.
Ты словно мальчишка, словно тот самый мальчишка, порадовался. Медленно будто во сне прошел к окну, боясь, боясь разочароваться, увидев все то же имя на зеркале, что и оставил. Свой личный, больной вопрос. Свою зудящую рану, что не проходила, изо дня в день.
Медленно разворачиваешься. Нож с гулким звуком втыкается в сухие, покрытые столетней пылью доски пола.
- Поттер?
Куцее, мелкое, в уголке. В самом углу.

***


Звезды, ты так давно не видел звезды, не обращал на них внимания. Что, даже, глядя на это черное, полотно, сплошь утыканное этими бусинами, через грязную призму оконного стекла испытываешь ощущения сравнимые с полетом. Всего лишь второй этаж, всего на всего ночное небо и сквозняк и тонким росчерком на запыленном зеркальном стекле
- Поттер?
Это все что нужно, что бы ты радовался? Почувствовал себя окрыленным? Нет, просто улыбнулся. Просто открыл окно и вылез на крышу.
- Ох, сто лет этого не делал, - ты едва не соскользнул, тебя напугала стайка голубей, взлетевших при твоем появлении.
И вот, ты сидишь. Ветер ерошит волосы на голых руках, а бусины неба тревожат твою душу своей красотой и недоступностью. Ты так давно не летал, не чувствовал как легко и нежно может коснуться лица ветер. Не помнил, как хорошо когда есть надежда…
- Мерлин.
На следующее утро ты, опоздав и оправдываясь, чувствовал себя многим лучше, чем скажем две недели назад. И грея руки об кружку с чаем, ты думал о том, что теперь тебе хочется возвращаться вечером домой. Обдумывая по дороге, что еще вытворит твой дом.

***


Одним особенно дождливым и холодным вечером, уже октябрь, ты возвращался домой и снова, как в первый день отпуска, увидел, хотя нет, показалось, что увидел, будто мелькнула мантия. Ты метнулся в туже сторону.
- На этот раз я тебя не упущу!
Внезапно что-то заскрежетало, завизжало и пискнуло. Тебя обдало градом грязной воды. Резко остановившись, ты увидел, что возле тротуара дымилась машина, ругаясь из нее, вышел лысоватый мужчина с красным лицом и зажатой в зубах сигаретой. Перед машиной стоял мальчик, на которого водитель bmw, вылезая, стал орать, так что прохожие невольно оборачивались. Мальчик был весь мокрый, на вид лет одиннадцати не больше.
- Простите, что происходит?
- Извините, сэр, я вас забрызгал, это все из-за этого вот! – он замахнулся, чтобы ударить. Ты остановил.
- Я..я.. я потерялся, - на глазах у ребенка навернулись слезы.
- А мне то что? Зачем под колеса полез?
Мальчик был совсем бледный, черноволосый, с карими, почти черными глазами. Из них поминутно скатывались слезинки и бежали по щекам. Или быть может это дождь?
Ты уверенно взял мальчика за руку и, извинившись перед водителем, повел того в более сухое и безопасное место.

-3-

***


- Адрес дома помнишь? – в кафе было много народу, от этого очень шумно и дымно, но зато теплее, нежели на улице. Волосы мальчишки совсем намокли, с них капельками стекала вода.
- Нет, мы приехали в гости из другого города, и адрес я не помню. Нет.
- Как тебя зовут?
- Том, а маму Меропе!
Знакомое имя, не так ли? Но ты ничего не говоришь об этом в слух, ты задаешь следующий вопрос.
- Как же мы найдем твою маму?
- Нуу – на секунду Том забывает о том, что ему одиннадцать и начинает посасывать палец. Он такой странный. Он маггл, но в нем есть что-то волшебное. Во всех детях, думаешь, ты, есть волшебство. Свое, неповторимое. Все мы волшебники, до тех пор, пока нас не погрузят в реалии жизни. Тут уж ни один из волшебных миров не устоит. Даже настоящий.
- Я помню мамин мобильный! – он подпрыгивает на стуле и, улыбаясь, смотрит на тебя.
- Помнишь столько цифр, ты молодец! – в голову закрадывается мысль о том, что что-то тут не чисто, такой длинный номер малец помнит, а адрес где живет, нет.
- Неа, он у меня записан! – залезает в задний карман джинсов и достает втрое сложенный листок.
- Тут у меня, папа, мама, тетя… - он перечисляет все, что на листке.
- Ты часто теряешься да?
- Можно и так сказать, - надулся.

***


Мама Тома, то визжала, с силой прижимая мальчика к груди, да так что ты боялся, как бы она ему все кости не переломала, то награждала его подзатыльниками и грозными упреками. На ее сером и мокром от дождя лице читался неподдельный испуг. Она, похоже, даже не замечала что вокруг люди. Просто выливала эмоции на сына. А тот не обращая внимания на грозный голос матери, тесно жался к ней, цепляясь ручонками за мокрое пальто. На его щеках выступил румянец.
- Спасибо вам, молодой человек, он постоянно теряется. Горе! – она с нежностью глянула на макушку сына и, взъерошив его все еще влажные волосы, распрощалась с тобой.
Кофе остыл, стул напротив был пуст. Почему-то как никогда захотелось, что бы у тебя была хотя бы собака.
Дома было пусто и сыро, крыша снова протекала. Ты лег на кровать и стал ждать наступления утра.

***


Бреясь, утром, в ванной, ты снова перед зеркалом. Последнее время ты стал много уделять своего внимания этому предмету в доме. Вымыл почти все зеркала на втором этаже, перевесил одно поближе к письменному столу, за которым любил сидеть вечерами. И вот в ванной зеркало почистил, тоже.
- Черт! – из-за того, что ты совсем недавно принимал горячий душ, стекло сильно запотело, и теперь было плохо видно. Ты протираешь его рукой. Бесполезно, через секунду оно снова в поволоке влаги. Ты трешь снова и снова, оставляя на стекле мутные разводы, заставляя капли влаги сбегать с зеркала на стену под ним. Но видимость проясняется всего на доли секунды. Этого не достаточно.
- Черти! Разбейся!

***


- Гари? – Марта, юная, улыбчивая секретарша, зам директора, смотрит на тебя с удивлением, - что-то случилось?
Еще бы ей не смотреть. У тебя все лицо в порезах.
- Нет, просто поскользнулся…ээ..- ее глаза стали еще больше или это тебе показалось?
- Зеркало нечаянно разбил.
- А-а-а, - она как-то странно на тебя смотрит и идет по своим делам.
Совсем нечаянно разбил. Магией. Раз и на мелкие куски. Пришлось бриться, глядя в сковородку, в дно сковородки.
Все зеркала в доме разом исчезли.
А твой вопль
- Черт бы тебя побрал!
Было слышно в двух кварталах от Гримо.

***


- Простите сэр?
Поднимаешь глаза от документов. Из-за полумрака в кабинете и того, что не делал перерыв, глаза слезятся, поэтому ты не сразу понял, кто перед тобой и часто моргал, пытаясь убрать пелену с глаз.
- А Мэри, входите, что-то важное?
Секретарь вошла, вместе с ней вплыл приторно сладковатый запах. Она, Мери, была болтлива и суетлива. Перед тем как начать разговорить, она вдохнула побольше воздуха, и ты понял, что это надолго.
- Вам письмо сэр, сказали передать прямо в руки. Такой высокий господин, весь в черном. Смурной какой-то. Я его даже испугалась немного. У него еще такой нос длинный. Он знаете, чем-то на…
- Вампира похож, - закончил ты за нее и, не дожидаясь дальнейших ее излияний, кинулся из кабинета.
На право, по коридору, снова на право, обогнуть нескончаемый поток людей в вестибюле, столкнуться с медленной стеклянной дверью при входе и вот, ты уже на улице. Никого. Точнее народу более чем предостаточно. Серые, все в черном. Но высокого, с длинным носом не видно. Ты встаешь на цыпочки и вертишь резко головой то вправо то, влево силясь разглядеть, а вдруг где-то все же мелькнет знакомый силуэт. Под рубашку пробирается холодок изо рта вырываются клубы пара. Лондонцы нетерпеливо вбиваются в тебя плечами, ты стоишь в самом центре дороги. Но его здесь уже нет.
Ты вернулся в офис. При входе Мери отдала то самое письмо.
- Вы знаете, он, когда мне его давал, сказал очень странную фразу.
- Какую? – ты безучастно вертишь в руках конверт расфокусированно глядя поверх секретарши на часы за ее спиной.
- Вопилер.
- Вопилер?!
- Что это сэр? – от любопытства, она вся подалась вперед, жадно поедая тебя глазами.
- Игра слов, ничего более, - спешишь успокоить ее ты.
Она с подозрением смотрит на тебя, но вопросов больше не задает. Ты направляешься в кабинет, прижимая конверт к груди.
И только плотно прикрыв за собою дверь, ты, прислоняясь к ней плечом, открываешь письмо.

-4-

***


В письме совершенно обычном на взгляд содержание отнюдь не обычное. Ни тебе здравствуйте глубокоуважаемый мистер Поттер, ни тебе с превеликим удовольствием спешу сообщить вам. Нет. Оно не было так же и обычным вопилером, который в конце сгорал, оно произносило написанные в нем слова, каждый раз, когда ты его открывал.
- Привет с того света
Ни о какой работе не могло быть и речи. Ты взял больничный на три дня.
Хотя слово взял, тут явно не подходило. Ты его вымолил, выпросил и вытребовал одновременно.
Конец квартала, отчетность по делам. Такой ценный (читай никогда не отказывающий, делающий работу за себя и за остальных) работник.
- Нет, мистер Поттер, я вам доплачу. Оплачу все лекарства.
- Я не совсем болен, - ты судорожно искал в голове подходящую отговорку.
- Тем более, нет. Ну что вы, в самом деле? Все же было хорошо, до сегодняшнего дня.
- До того момента как я по вашей просьбе не вышел в отпуск, - чуть не ляпнул ты.
- Что такого случилось, что вы в отчетный период так настойчиво просите у меня отгул, на целых три дня.
- У меня проблемы на личном фронте, - выпалил ты и покраснел. Ну, если Снейп и был личным фронтом, то сугубо как заноза в мягком месте.
- Проблемы, личного характера требующие отгула в столь спешном порядке должны быть очень серьезны, - но ты уже видел, как загорелись ее глаза, и задвигались шестеренки мозга, падкие до информации такого рода.
- Черт! И что я теперь должен говорить? – вертелось в голове. Ты мял носовой платок. Что-то внутри подсказывало, хмыкнув, – правду.
- Мне очень нужно отыскать одного человека. В свете случившегося во время моего отпуска, сейчас это действительно важно для меня.
- Надеюсь, это не затянется на долго. И трех дней вам будет достаточно. И вы вернетесь после ваших поисков и выяснений работоспособным.
- Смею, надеется.

***


Побросав, не понятно зачем, вещи в портфель, с которым обычно ходил на работу, ты вышел из кабинета.
Два поворота ключа и твое личное пространство закрыто.
На улице шел дождь. Зонта в портфеле не оказалось, хотя ты отчетливо помнил, как клал его туда утром.
Натянув пальто, подняв воротник, обмотавшись шарфом, ты отправился, особо не задумываясь, в сторону кафе, в котором сидел с тем мальцом, что любит теряться. Хотя изначально собирался пойти домой и разработать план по поимке, того, кто все это устраивал, играя на твоих нервах, словно на скрипке железным прутом.
Витрины кафетерия немного запотели из-за разницы температур, с наружи и в нутрии. Встав чуть поодаль, приобняв портфель, словно первоклашка, ждущий девушку, ты смотрел как вертящиеся стеклянные двери, словно губы курильщика выдыхали на улицу клубы смога и людей. Раскрасневшихся, смеющихся, задумчивых. Разных.
Зачем стоять, зачем смотреть, ноги сами по себе понесли к стеклянной витрине, на которой неумело, оформитель, нарисовал дымящуюся чашечку с глиссе.
Ты сам себе напоминал робота, которому запрограммировали, подойти, заглянуть, разглядеть. Нос, покрасневший, холодный, уперся в стекло, ровно в центре чашечки глиссе.
- Сидит!
Ноги как два ватных тампона, сжатые, не сгибаемые. Столько лет искать, что бы в один из странных, отключенных в подсознании дней, упереться носом в стекло и разглядеть.
Ты глядел на пьющего кофе, как ни в чем не бывало, мужчину. Сновали люди, кто-то что-то у него спрашивал, тот отвечал (кажется, это был официант) не обращая внимания на людей вокруг. Он тебя не видел.
- Проходите, сэр! – приятной наружности, молодой человек – официант, жестом предложил тебе зайти внутрь кафе.
Ты, было, ринулся во внутрь, что бы, что бы…
- А что собственно ты собирался сделать? – спрашивал ты себя, стоя в самом проходе, - подсесть и начать болтать? Или быть может с криком и слезами броситься на шею? Что ты хотел от этой встречи? Объяснений, насчет того, что происходит? Абсурдность веселила.
- Северус, какого хрена? – вертелся вопрос.
- Слушай, гнида, скучно? Тебя веселит, сошедший с ума парень? – этот вопрос, отнюдь, пугал.
Спина человека, которого ты принял за Снейпа, дрогнула. Ты вылетел из кафе, роняя чашки и стулья. Не оборачиваясь.
Через пару шагов, в подворотне, тебя нагнал его тихий голос.
- Ты просто идиот, Поттер.
Ты даже не стал оборачиваться, точно зная, что за спиной никого нет. И что это все го лишь твоя фантазия.
До дома было еще три квартала.
Начало темнеть.

***


В супермаркете, что был поблизости от дома, ты проходил мимо него, каждый раз по возвращению домой, горел свет. Сновали между рядов люди. Их было немного. Было уже довольно таки поздно. Ты прошатался по городу, после взятия больничного и ухода до темноты.
Еще это кафе.
Ты стряхнул мысли, словно снег с волос.
Внезапно тебе ну очень сильно захотелось яичницы с беконом. Белого хлеба и кофе со сливками и шоколадного кекса. А витрины супермаркета так призывно светились в сгущающихся сумерках. Если бы не обычность этой ситуации, на тебя часто нападали желания съесть чего-то необычного на ужин, то можно было бы предположить, что это кто-то наложил на тебя заклинание. Что бы ты именно сегодня вошел в этот супермаркет, именно в это время и купил именно эти продукты.
Взяв все необходимое, ты постарался побыстрее пройти к кассам. Не особо хотелось стоять очередь. Домой, к камину, маленькой кухоньке. С недавних пор дома вдруг стало уютней. Ты не приложил к этому усилий. Собственно это стало из-за тех сюрпризов и злоключений что с тобой случились. Узнай об этом Рон, он бы сказал, что ты псих, но с недавних пор его это не интересовало. Ты не интересовал.
Он жил мирно, растил детей, работал в министерстве. Исправно приносил жене деньги, один раз в неделю посещал паб. Ему было далеко до твоих проблем, поисков, страстей бушующих в душонке, странного, съехавшего с катушек, Гарри Поттера.

-5-

***


Мы стоим на распутье веков
Ты словно ночь спокоен
И нам все ни почем

Ты напевал какую-то глупую, совершенно лишенную смысла песенку, колдуя над яичницей. Бекон шкварчил, брызгая маслом во все стороны. Яйца поджаривались, становясь вкуснейшей, на твой взгляд, глазуньей.
- Вот и хорошо, пробормотал ты, - вот и отлично.
Расслабленность, умиротворенность, ложились на плечи словно пуховое одеяло.
Внезапно желток подмигнул тебе и лопнул. Беконо-губы прокричали привет и, брызгая маслом, разлетелись на мелкие кусочки. Лопатка выпала из рук, будто за нее кто-то дернул.
Ты отступал. Споткнулся. И вот, весь в яйцах и беконе ты лежал на кухне и постанывал.
На голову с полки упала солонка.
Твой личный генератор проблем и сюрпризов сегодня зашкалил. Странности не отпускали.
- Сотрясения мозга мне только не хватало, - разговоры с самим собой, были не в диковину. Обыденность.
И сам себе и ответил.
- Было бы чего сотрясать, мистер Поттер, уже давно бы все вытряслось.
Ночь прошла спокойно. Снились сны.

***


Утро было пасмурным, хмурым. За окном, мутным, небьющимся, деревья гнулись, словно балерины на тренировке. Выгибаясь дугой, потягивая ветки, растопыривая листочки. Все было как всегда.
Кофе не пролился, яичница не взорвалась, хлеб не пытался завести с тобой беседу по душам.
Чуть зудела шишка, полученная в битве за ужин. Ты постоянно тер ее, чувствуя легкую, пощипывающую боль. Это доставляло удовольствие. Все, всегда, считали тебя, немного, мазохистом.
Вдруг пришло решение посмотреть телевизор, что стоял в гостиной. Пыльный, когда-то черный, а сейчас серый, опутанный сеточкой паутины, с правого, треснувшего бока. Еще во время битв и борьбы с Темным лордом орденовцы, от скуки ли, или же эксперимента ради, притащили этот агрегат в дом. Подключили к магическому каналу, который вещал днем и ночью, любые передачи на любой вкус и цвет. Все выбрали себе по любимому каналу, и когда выдавалась передышка, собирались в круг и смотрели. Молли и Джин вообще часто зависали возле черного ящика, кажется, они смотрели что-то вроде мыльных опер, что смотрела в свое время тетя Петунья.
Тогда тебя это не особо интересовало. В то время вообще мало что интересовало. Кроме жизни и жажды смерти.
Плюхнувшись в кресло, ты направил на телевизор пульт, зачарованый работать всегда и без батареек.
- Etiam
Черный экран пошел рябью, замерцал и, наконец, появилась картинка.
От удивления ты даже снял очки. На экране был порно канал. Ты стал в этом уверен на все сто пятьдесят процентов, когда подполз к телевизору ближе.
Объемные, все же канал был магическим, а телевизор заколдованным, стонущие, ласкающие. Иного быть не могло. Канал для взрослых.
Ты не сразу заметил, что все кто двигался, стонал, ласкал, покусывал и делал другие всевозможные движения по удовлетворению, были мужчины. За все двадцать минут, что ты таращился в изумлении в экран, не появилось ни одной женщины.
- П…твою мать! Что это?
Ты подсел еще ближе, даже сильнее прищурился и отвел указательными пальцами уголки глаз, боясь надевать очки. Кто знает, быть может, все дело в них. Но дело было отнюдь не в очках, на экране, даже тебе с твоей близорукостью, стало видно, когда камера чуть приблизилась, что это именно гей порно канал.
Сначала ты пол часа мерил комнату шагами взмахивая руками и нервно вздрагивая при очередном всхлипо - стоне несущемся из динамиков.
Потом сев на пол стал гадать, кто из проживающих на Гримо, мог такое подключить. Перебрал всех. В исключение попали только Гермиона и миссис Уизли. Джин всегда была странной.
Не обошла участь «обдумывания» поступков, действий, движений, поведения, даже Рона и Люпина. Толи от полученного шока, толи просто на всякий случай.
Устав ты просто повалился в кресло и ни о чем больше не думая, стал смотреть телевизор. Не переключая.
Закончилось все просто непотребно.
Спать ты решил прямо в кресле. Ноги дрожали, от полученного удовольствия.

***


Трупы, ты их просто ненавидишь. Должен был привыкнуть, не обращать внимания. Забыть. Не трогать потаенные струнки души этими обугленными головешками, но ты все равно реагировал. Один раз даже чуть в обморок не упал при виде черного месива, в котором, по непонятым причинам отчетливо были видны белые зубы. Кажется, это был Драко, но выяснять уже не стали. Шло наступление. И именно это «тело» приснилось тебе этой ночью, после военных действий яиц и бекона. После, потрясающей передачи и расслабляющих движений. Ты проснулся весь мокрый, руки дрожат. Сок попал в стакан только при третьей попытке.
Мысли водили хоровод в твоей многострадальной головушке. К правому полушарию был привязан лед, шишка не сходила, напоминая о зеленой солонке в желтый горошек.
Почему приснился именно этот труп? Почему вообще труп? Был ли это Малфой или кто-то еще? В том месиве, что собой представляло наступление, понять, где кто было довольно сложно. Ты тогда тупо искал в толпе Воландеморта, лавируя между тел. А что если это вообще был кто-то из Упивающихся?
Ты прижался лбом к холодному стеклу окна, глядя на кошку, что переходила дорогу перед домом. Она была пятнистой, местами рыжей, местами белой. Костлявой и одинокой, свободной. Сама по себе.
Натянув свитер и штаны, зашнуровав ботинки и обмотав вокруг шеи шарф, ты вышел. Было пять утра. Тихо, хмуро и сыро. Стайка дворовых собак спешила по своим делам. Ты решил положиться на интуицию. Что-то подсказывало, что пойди ты его искать днем в городе, то ни за что бы не нашел. А вот с утра пораньше, или глубокой ночью, в каком ни будь лесу!
Леса не было, с утра пораньше в итоге тоже провалилось. Пока ты добрел до ближайшего парка, расцвело. Пошли трамваи. За час блуждания по парку ты продрог, заимел нос, которому бы обзавидовался Санта и в итоге вышел к какому-то незнакомому бизнес центру. Ты стоял столбом, разглядывая сверкающее в лучиках солнца, стеклянное, уходящее в облака здание.
Внезапно сзади в тебя что-то врезалось, полетели листки-бумажки, на голову приземлился тяжелый кожаный портфель.
- Какого черта?
- Это я у тебя хотел спросить, Северус.

***


Что-то очень яркое светило в глаза. Жутко раздражая и мешая. Ты пытался отвернуться, прикрыть глаза рукой. Воспоминания накрыли как мантия невидимка – тихо и необратимо. Резко сев ты лбом врезался в подоконник, под которым лежал, словно мешок с брюквой, словно связанный мешок с брюквой.
- Еще повезло, что он не наложил заклинаний, - подумалось вдруг. Или наложил?
Что было после столкновения, как корова языком слизала.
- Вы в моей квартире, Поттер, советую говорить мало, спрашивать только, по сути. И не особо надеется, что я отвечу. А вот вам придется ответить, на все мои вопросы.
Крючковатый нос, резкие скулы, глаза, словно две чернильные кляксы.
- Это все-таки вы, - ты щуришься.
- Я, - он развязывает узлы веревок на тебе, а ты, улыбаясь, смотришь на его длинные, узловатые пальцы и гадаешь, откуда он взялся.
- Что вам нужно?
- Мне? – хочется тебе сказать ничего, но вспоминаются искания. Вопросы, что хотелось задать. И «ничего» повисает на языке мертвым грузом, придавливая его к нижнему небу.
- Что вам нужно? – чуть тише, с раздражением. Ноздри у него как два парашюта, раскрываются, когда он злится.
- У меня богарт шалит, - нет, не зря он тебя, в школе еще, тупицей называл. Откуда такой ответ пришел?
Его всего аж передернуло. Тебя тоже. Его холодные руки коснулись твоей шеи, смыкаясь.

To by Continuet )))

Мастер по уговорам.

U-mailДневникПрофиль
URL

-6-

Черная, с отколотой ручкой чашка с чаем обжигала пальцы. Крупные коричневые чаинки водили хоровод вокруг ложечки, которой ты секунду назад, сосредоточено, насыпал сахар, стараясь не смотреть Снейпу в глаза.
От его предложения, - Чаю, Поттер? – до сих пор дрожали руки. Сказал он это, будто яду предложил, руки не отнимая от сонной, твоей, артерии.
- Так что же? – глазами сверкает, чего-то хочет. А тебя всего будто распирает из нутрии. Ты словно шарик надувной. Внутри полно воздуха, и он рвется толчками наружу, но в самом конце, ниточка. Прочная, намотанная несколько раз и умело завязанная – страх. А вдруг как вот начни ты сейчас ему все говорить, изливаться, а он словно то видение – Джинни – возьмет и растворится и увидишь ты свою рассохшуюся, коричневую дверь с ржавой ручкой, а не эти чернильные пятна и кривой нос.
- Я
- Уже хорошо, - он как-то беззлобно поддевает тебя, будто с самого начала ожидал, что так и скажешь. Еще в школьные годы, когда этот козел, а теперь просто ниточка на поверхность, к ответам, к жизни, был твоим преподавателем, казалось, что он знает на сотни минут вперед, все слова, что вылетят из твоего рта. Легелимент хренов.
- Упрощаю задачу, - он большими глотками пьет горький обжигающий чай, чуть подергивая плечами, - Что вы делали в том парке? Как нашли меня? И что, черт возьми, вам от меня нужно?
- Гулял. Не искал. Ответы на некоторые вопросы, - односложно, глядя на чаинки. Так проще.
- Ищут?
- Нет, не думаю, не знаю, - его удивленный взгляд сверлит тебя насквозь, - я ни с кем не общаюсь, я не…я
Старая привычка заикаться, путать слова, говорить так, будто на свидании первый раз и предлагаешь «ну давай, ну что ты», снова вернулась. Ты теребил край покрывала теряясь.
- Вы не касаетесь магического общества. Я понял, - он еще немного рассматривает тебя, а потом словно палочка выстреливает, - я его не убивал. А скрывался по другой причине.
- Кого?
- Мерлин всемогущий, Поттер! На какие вопросы вы ждете ответов?
- Почему вы исчезли? Что мне дальше делать? И откуда в моем доме взялись говорящие зеркала и самозакрывающиеся двери.
Он смотрит на тебя как на придурка. Как на бомжа, что попросил у прохожего не денег, а пристроить его на работу.
Не отвечает, молчит. Собирает чашки, ложечки, блюдце, на котором сиротливо катается попка лимона. У него нет нигде палочки, ты оглядывал кухню и ту комнату, где очнулся. Он не носит тесных черных пиджаков, ярких накрахмаленных, со стоящими воротничками рубашек. Нет так же на нем и жестких, отглаженных, со стрелками брюк. Он в старом разношенном, домашнем таком, свитере, синего цвета. Его тощий зад прикрывают чистые, без вытянутых коленок, штаны. Будто из байки, на них где карманы собрались катышки. Он весь как, как, как человек. Как живой, обычный маггл. С коротко стрижеными волосами, которые едва закрывают уши. Но это он. Сильный, уверенный в себе. Саркастичный, злобный. Вредный. Это все еще он. Тонкий, угловатый, такой знакомый, хоть и без всех этих своих эффектных резких поворотов, мантий развивающихся при каждом его шаге. Не летучая мышь, человек. Но такой знакомый. Оттуда.
Ты смотришь на него как завороженный, не в силах оторвать взгляд и до глупого, до полного абсурда чувствуешь себя в безопасности. Спокойно. Тихо. Не страшно.
Голова идет кругом. Ты не понимаешь, откуда он взялся. Что происходит. Почему он задает тебе вопросы, а не ты ему. Почему он отнекивается, что, мол, он, в бардаке, что творился у тебя дома не причем.
Что это за квартира такая.
- Что ты делаешь? – спрашивает, резко выбивая из мысленного потока.
А ты и сам не знаешь. Не знаешь, как назвать то, что ты уже пять минут смотришь неотрывно, не моргая на тот, как Он моет посуду. Как тонкие пальцы, чуть узловатые, длинные, скользят по тарелке. Намыливают, жмут, трут, круговорот движений. Мириады мыслей. На лбу выступила испарина, руки дрожат. Он уже и не делает ничего, спрятав руки за спиной, и в упор смотрит на тебя, а перед глазами все равно руки, его руки.
- Поттер?
Внезапно понимаешь, что он не будет тебя долго терпеть, сотрет память и выставит за дверь. Напрягай потом голову, тупо глядя на дверной звонок, что ты здесь забыл и как вообще оказался возле незнакомой двери. Он может, ты верил в это, глядя на то, как он мягко переступает с ноги на ногу и грозно смотрит на тебя.
Понимаешь еще, что когда он рядом, за ним не нужно бежать и гнаться, искать и требовательно испрашивать, воздух вопросов, что в нутрии тебя, успокаивается. Не тянет веревку в разные стороны. А стоит ему выйти в другую комнату, как вот оно – распирает.
- Я бы хотел о многом спросить, много сказать, но… - медленно подходишь, протягиваешь руку и кончиками пальцев касаешься его скулы. Теплая.
Он морщиться, и дергается, твоя рука со свистом режет воздух. Ладонь краснеет от резкого удара.
Потом шуршит шагами, поднимает ветер полами пальто где-то в коридоре. Дверь захлопывается с таким ударом, что кажется, будто сейчас потолок в кухне низвергнется тебе на голову.
Ты идешь в комнату, гостиная, в которой стоит диван. Сон приходит неожиданно.
***
Ночью тут как-то особенно душно и тесно, будто стены на тебя наваливаются. Давит все. Свитер, плед, окно. А он где-то за стенкой, тихо посапывает во сне. Разбросав ноги по кровати. Руками, обняв подушку, носом в угол.
Картинка была слишком яркой. Где в квартире выключатели ты не знал.
Кресло и журнальный столик были явно не к месту, на коленке спешил образоваться синяк.
Резко включенный свет и едкое замечание, - Ванная налево Поттер, - выводят из охватывающей тебя, полудремы.
Спасает холодный душ.
Под него сложно встать с первого раза. Сначала привыкают ступни, краснеют. Потом икры, черные волоски, словно сотни ниточек, тянуться вниз. Потом голени, по заду проходит дикая дрожь. А затем уже резким движением обливаешь грудь, выдыхая в плитку. Перед глазами пляшут мухи.
Вытираясь полотенцем, ты задумываешься над тем, почему он не выгнал тебя сразу? Почему сбежал? Не разбудил. Может сейчас? Вот ты откроешь дверь, влажный, в мурашках, а он тебе свое фе, и до свидания Мистер Поттер. Но внутри сидит уверенность, что теперь уже ты так просто не сдашься, ты будешь цепляться за него всем.
В коридоре все так же горит яркий свет. Снейп сидит на пуфике и разглядывает свои ноги. При твоем появлении он резко встает, и ты видишь, во что он одет. Зеленая, мятая примятая футболка и того же оттенка трусы - шорты, из которых торчат смешные коленки, лысые.
Медленно подходишь, готовый каждую секунду к Аваде, берешь его руку в свою, и тихо спрашиваешь, у бра за его спиной.

- Это ты подключил мой телик к магическому гей каналу? – ты улыбнулся, глядя на то, как знакомо кривятся, от твоих слов, его губы.
- Это все ваши глупые домыслы, мистер Поттер! Зачем мне это, по-вашему, нужно?
- Приобщить?
- Тупая бестолочь! – тихо
- Ублюдок, - с придыханием
И нет мыслей о том, откуда он знает, что такое телевизор и почему на ум пришел именно этот наитупейший вопрос, а не множество других более важных.
Есть только его рука в твоих ладонях и влажный лоб, который ты уткнул в его грудь. Тяжелое дыхание и тихое
- Что же тебе нужно, мальчишка?
В тишине ночи.
В какой момент погас свет, ты не запомнил.

***
Утро яркое, солнечное. Теплое. Одеяло, подушка, сиротливая тумбочка, окно. Тихо, только настенные часы вытикивают время. Ты голый, сонный, довольный. В кухне звенит посуда.
Выходишь в коридор.
Снейп все в тех же трусах и футболке бродит по квартире с пластиковой сеткой в руках. Не поднимая глаз. На ум приходит очередная глупая фраза.
- Что тебе от меня нужно?
Он, не обращая внимания на заданный вопрос, ходит по квартире, собирая в корзину для белья грязную одежду, разбросанную тут и там.
Ты молчишь в ответ, идешь на кухню, наливаешь кофе, мажешь тосты маслом и вареньем. Завтрак самое важное в рационе, помниться увещевала вас с Роном, Гермиона, за завтраком в большом зале. До того как в нее попало разрывное заклинание, и конечности девушки разбросало по полю. Ты потом долго ходил в кровавых веснушках от этого, с полубезумным выражением лица.
Воспоминание, такое неудачное, но так привычно не подходящее, перебило аппетит. Стиснув ладонями виски, ты сполз на пол.
- Уходи, слышишь? - холодные пальцы отнимают руки от головы и мягкими движениями поглаживают виски, растирая.
Мотаешь головой, тем самым, усиливая пульсирующую внутри боль. Ты чувствуешь, как лопаются сосуды в глазах.
- Я вызываю воспоминания. У тебя. Тебе хуже, когда я
- Н, - страшно не хватает воздуха, - нет, - на выдохе, - нет, это наоборот. Это не поэтому. Нет! Нет! Не надо!
Мир сужается до двух черных точек перед глазами. Все остальное серое и размытое. Только холод на висках и точки. Две. Два. Чернильных глаза - два.
Ты считаешь, про себя, до десяти и вырубаешься, от жуткой боли.

я так боялась, что тебе не удастсся дальше поддержать ту атмосферу, тот стиль, а тебе все так замечательно удалось!
И попка лимона - ну вообще. Теперь у меня весь фик воспринимается в этом цвете - желтом таком, с темными пятнышками иногда.

Женчик, дописывай его обязательно. Я хочу целиком прочитать.

Zajcys
допишу, я же обещала и не забывай про ХЭ ))))
сама боялась что неполучиться, писала-то давно, ан нет, как не сяду, все прет вот такими сравнениями ))

хорошо, что прет))))

Zajcys
))))) но я думаю что буду долго еще писать, потому как хочеться качественно это сделать и в духе прежних строк )))

ну нам не привыкать, мы готовы ждать. Результат важнее)))

еще малость ))
***
Странные звуки. Буд-то кто-то чем-то деревянным стучит обо что-то железное.
Глаза словно два мешка с песком. В голове, в районе правого виска, большой раскаленный гвоздь.
- М-м-м, - на большее сил не хватило. Уши ты зажал уголками подушки, что нащупал под собой.
- Что Поттер? Болит?
Губы пересохли, в горле комок. Говорить трудно. Из горла вырываются только шипящие звуки. Слова не выходят.
- Молчи уже, по серой твоей физиономии вижу, что болит.
К губам подносят что-то прохладное, в нос бьет странный терпкий запах. Будто жженый сахар с мелиссой.
Кубок с зельем, догадываешься ты, от головы не иначе.
Теплое, густое питье прокатывается по языку, проходит в горло. Буд-то что-то резиновое, мягкое суют в рот. С трудом проглатываешь.
- Пей, бестолочь. Пей! – в голосе не слышится злорадства или раздражения. Он тихий и мягкий. Шуршащий голос, словно шторы шелковые на ветру. Словно листва при сильном ветре в саду. Голос, тихий и мягкий как бархат. Его голос.
Мысли блуждающие в голове успокаивают пульсирующую боль, а быть может это все зелье. А может и благодаря холодным умелым пальцам, что легли на лоб, боль отступила.
- Мерлин, Северус, как я этого хотел. Безмолвия, помощи. Тишины и понимания без слов.
- Часами, утопая в кресле, при страшных приступах головной боли и воспоминаний. Жуткой вины, что поднималась из самых глубин подсознания и рвущей душу безнадеги. Как мне хотелось, холодных рук на висках. Безмолвной помощи, без причитаний и всплеска эмоций.
Быть одному и в тоже время с кем-то. Я псих, конченый и бесповоротный. Сумасшедший. Идиот. Это все я.
- Это не новость для меня Поттер. Отнюдь.
- И в этом вся прелесть.
Взяв его холодную руку в свою ты лежал наслаждаясь. Казалось, он использует какое-то сверхновое, охлаждающее заклинание, его руки все время оставались прохладными. Длинные пальцы было так приятно перебирать, растирая суставы, поглаживая костяшки, гуляя пальцами по ладони.

- Я не приют для заблудших, и не мать Тереза, Поттер. Спрашивай все что хочешь и убирайся ко всем чертям! Слышишь?
И ты спрашивал. Не прерываясь, не открывая глаз и не убирая его руки со своего лба. Спрашивал четыре часа к ряду, не меньше. Обо всем и ни о чем. О том, что давно хотел знать, и что тебе о нем знать не следовало. Спрашивал. А он отвечал. Когда коротко, одним «да» или «нет», когда длинно, витиевато. Подолгу молчал, подбирая слова. Отвечал.
Боль в голове уже давно прошла, было чертовски хорошо и спокойно. Хотелось всю жизнь вот так лежать грея в руках его пальцы и разговаривать, разговаривать или просто молчать. Слушать. Как свистит у соседей чайник на плите, как щебечут воробьи за окном. Слушать дождь, бьющий по подоконнику и не отпускать, сцепить его и свои пальцы в замок. Молчать и слушать, не отходить от него ни на шаг, словно тень, словно продолжение его тела. Будто он сам, его второе я, в плоти. Стать как он, быть им, быть с ним.
Но он прогонит, потому что он этого не хотел. Он самодостаточен, ему никто не нужен. Ведь это ты искал его, а не он тебя, все эти годы.
А богарты, что ж, это все го лишь твои богарты, которых ты так хотел видеть...
Медленно открываешь глаза, впервые за столь долгое время, смотришь на него сквозь туман, и понимаешь, что он не смотрит на тебя. Он смотрит в окно. Каким-то странным, отрешенным взглядом, будто и, не видя перед собой, ничего.
- Я наверное пойду, - одними губами, пристально всматриваясь в его лицо.
Медленно качает головой, мимолетно бросает на тебя взгляд и снова смотрит в окно.
Находишь в коридоре кроссовки, шнуруешь их медленно, медленно путаясь в тесьмах. Бродишь по квартире в поисках шарфа и перчаток, пока он не протягивает их тебе, стоя в дверном проеме. И все также не глядя тебе в глаза.
Вы словно два любовника, что решили расстаться, но никак не поймете причину, вашего разрыва. Хочется, вроде, кричать, бить посуду, пытаться остановить, объяснить, что вы нужны друг другу, что это все не правильно. Но, это не в его духе, а ты не намерен начинать первым.
Принуждение это не выход.
А на улице, как в прочем и всегда, холодно, многолюдно и не хватает, как всегда чего-то не хватает.

***
Неделя. Две. Три. В доме холодно и сыро. На улице идет дождь. Ты уволился. Сразу же, как только от него ушел. Все вдруг оказалось бессмысленным и ненужным. Пустым.
Все стало пустым, как твой холодильник, где одиноко прижимался к белому пластиковому боку, кусочек плесневелого сыра. Кончились даже макароны.
Зато виски было много. Из старых запасов. С ним хорошо засыпалось, с ним немного отвратительно встречалось утро. Но зато как хорошо проходил день. Без мыслей, со слезами по всему лицу и пьяными песнями и бранью на весь дом. Дни проходили быстро, ничем не отличаясь друг от друга.
Но иногда, ты все же, трезвел.
- Северус? Это ты? – поднимешь голову от книги, услышав, как где-то в доме, хлопнула дверь.
Но это только лишь ветер, что гуляет по дому. А не тот, кого ты ждешь. Кого ты жаждешь увидеть. Зеркало, что все также висит напротив, говорит тебе, что один.
Ты отталкиваешь бутылку и с тоской смотришь на закрытую дверь, понимая, что он больше не придет. Скорее всего, не придет.
И снова начинаешь пить.

мрр. Насколько разные настроения в одном небольшом кусочке.
Еще хочу))

Разные да? *рвет волосы на голове* черт, облажалась )))
завтра сто процентов еще выложу )))

да, разные. Почему облажалась?
Все так умиротворенно и спокойно ,когда Гарри задает вопросы. и все так одиноко в конце(((

Zajcys
ну я боюсь с одного темпа сбиться, с одной манеры повествования ))))
все будет хорошо, он ребенку пропасть не даст )))

Meggy Brik

вроде бы темп у тебя не меняется (хотя для этого мне надо весь фик поностью сразу прочитать будет), просто меняет настроение и ощущение от кусочков

Zajcys
ну ты как думаешь это плохо или допустимо?

***
- Тупые стекляшки, - оказывается, бить зеркала, голой рукой, даже по пьяни, очень больно. Мелкие кусочки стекла словно бы специально врезаются в кожу. По запястью течет кровь. Совсем не много, струйки две или три, но они совсем тонкие, не стоящие внимания.
Покачиваясь, не выпуская из рук бутылки, ты садишься на корточки и, показывая язык своему отражению в битом стекле, берешь особенно острый и самый кривой осколок.
Он так удобно ложиться в ладонь, так странно и приятно холодить кожу. Ты чуть сильнее сдавливаешь пальцы на стекле. Чувство боли и обжигающее и такое естественное.
- Подумать только, а я садист! – гулкое эхо разносит слова по пустому дому. Разговоры с самим собой это что-то такое обычное, обыденное, последнее время. Ты оказался для себя самым лучшим, самым понятливым, отзывчивым собеседником.
Опираясь о ванну, тебе удается, с третьей попытки, все же подняться на ноги. Стекла из руки ты так и не выпустил, только чуть сильнее сдавив его в руке. На пол упали две крупные алые капли. Растерев их тапком по серому, грязному кафелю, ты, напевая, направился в гостиную.
- Прощайте профессор, - икнув и глупо захихикав, ты, растопырив ноги, плюхнулся в кресло.
- Вот ща допью, - большой глоток, по горлу текут капли спиртного, за шиворот. Тебя уже можно смело поджигать. В крови алкоголя хватит на небольшой пожарчик. Хотя внутри и так все горело, без спичек и поджигающих заклинаний. Словно языки пламени, лизали сердце, поджаривая его будто ростбиф.
Бутылка летит в угол, с гулким бздям, разбивается. Сегодня сил бить и разбивать было много.
Мелкие осколки покатились по ковру. Ты катал их пальцами ног, глупо улыбаясь, глядя в осколок в руке.
Там отражалась физиономия никчемного человека, с сизым носом, белыми, как мел губами и потухшим взглядом, который загорался только при виде виски и коньяка. Ты презирал себя, но понимал, что по-другому не мог. Не хватало силы воли, веры в лучшее. Не видел ты лучшего, не видел смысла в будущем.
Взяв осколок, поудобнее, ты с наслаждением, с чувством покоя, провел им вдоль запястья.

Текущая по руке, от запястья к локтю кровь, притягивала взгляд. Медленно, словно живая, словно алая змейка, она текла. Поддавшись опьянению, адреналину, ты слизнул кровь, провел языком по губам.
- Медный, чуть солоноватый вкус. Сначала пьянит, потом пугает. И хочется пить ее. С остервенением, с жаждой вернуть обратно, в себя. Поттер ты предсказуем! Я даже не думал что настолько.
Уже ничего не соображая, ты поднимаешь осколок, с намерением резануть еще, что бы этот навязчивый голос, этот богарт, это проклятие жизни исчезло, оставило тебя наконец-то в покое. Насовсем!

***

В больничной палате все как-то через чур стерильно. Голубые стены, белые стулья, перила у кровати. Полосатая пижама. Белые жалюзи. Столик с уткой.
- Уткой.
- Поттер, я понимаю, что после столь нежданного спасения мозг ваш мог
- Северус?! – резко садишься на кровати, голова кружиться. Человек в черном, который по какой-то непонятной случайности похож на Снейпа весь расплывается. Он близко, возле самой койки, сидит на стуле, что-то держа в руках, стоит протянуть руку и можно, коснутся его лица.
Но руки дрожат, перебинтованное запястье на левой руке, пульсирует и жжет.
- Закрой глаза, а потом медленно, снова открой.
- Это ты?
- Я, кто же еще? Кому еще могло взбрести в голову, спасать тебя от самого себя?
Открыв глаза, в очередной раз, медленно как он и говорил, ты видишь его лицо всего в дюйме от своего.
- Северус, - безнадежно выдыхаешь его имя.
- Ты стал как зеркало, как мое отражение, - Снейп берет твое лицо в свои ладони, они холодные и шершавые, на правом указательном и большом пальцах видны цыпки.
- Разве? – ты не шевелишься, не дышишь, слушаешь, глотаешь и впитываешь каждый звук, вырывающийся из его уст.
- Да-а-а, если не считать того, что глаза «светлей», не считать твоих, он кривиться, - очков.
Ты, чуть заметно, улыбаешься, его руки неожиданно теплые, ласковые.
- Если бы не эти усишки, - он проводит большими пальцами по твоей верхней губе, едва задевая, реденькие усы, что ты с таким трудом отрастил.
- Ты, в точности я. Такой же потухший взгляд. Бледность кожи. Не мытые волосы. Никчемность. Ты такой же тощий, только чуть подрос…
Ты встаешь с кровати, держа его руки, все также на своих щеках. Это немного затрудняет движения, но так спокойнее. Если аппарирует, тебя разорвет на мелкие куски, но ты его не отпустишь.
Встаешь на цыпочки, - но все также мне приходиться тянуться, чтобы устремить свой взгляд в твои глаза. Что бы увидеть и понять, что в них.
Его руки плавно опускаются, с твоего лица, на шею, а затем и плечи, ты дрожишь.
- Мне все так же приходиться тянуться, что бы столкнуться с тобой нос к носу, а не упираться им тебе в грудь. И все также, я тщетно цепляюсь за твою мантию, пытаясь сдвинуть. Приблизить к себе.
Рука, сильная, надежная, ложиться тебе на талию. Немного угрюмое лицо, нагибается ниже, чуть-чуть под углом. Уверенным движением тебя придвигают ближе. И делают, две уверенно стоящие на земле ноги, маленький шажок, вперед. К тебе.
- Но ты не я, - его голос чуть надломленный проникает в самую душу.
Тебя целуют. Медленно, не уверенно, невесомо, но так приятно и одуряющее нежно.
- Северус, - шипишь.
- Пообещай мне только одно, дурья твоя башка.
Киваешь в знак согласия, что выполнишь, чего бы он не попросил.
- Не делай так больше.