База существовала давно. Она вросла в степь, стала ее частью. Километры колючки паутиной опутывали источенные шашелем столбы и казались побегами вьюнка, а не творением рук человеческих. Казармы, КПП, столовая – все здания базы требовали ремонта, демонстрируя облупившуюся побелку и шелушащуюся краску. Только штаб сиял чистотой и порядком, как царский кадровый офицер среди ополченцев. В центре территории царила сорокаметровая металлическая антенна, стальные тросы растяжек тянулись далеко за ряды колючки и терялись в зарослях какой-то травы. С одной стороны к основанию антенны примыкал бетонный куб, напичканный электроникой, с другой – учебный плац, залитый таким же светло-серым бетоном. По центру плаца темнело влажное пятно.

***

      Шум двигателя разбудил дремавшего в КПП дежурного. По грунтовке в клубах пыли приближался армейский грузовик с тентованным кузовом. Скрипнули тормоза, и машина замерла перед шлагбаумом.
- Встречай пополнение, старшина! – водитель выглянул из кабины и сунул пропуск в руки дежурного. Тот скользнул взглядом по бумажке и махнул рукой в сторону плаца.
- Выгружай их там...
      Грузовик прополз еще сто метров и остановился на бетонном поле. Из кузова начали выпрыгивать люди похожие на призывников не более, чем неандерталец похож на выпускницу консерватории. Разного возраста, роста, комплекции – их объединяла только трехдневная щетина и затравленный взгляд. Два сержанта быстро построили прибывших по росту, сообщили каждому личный номер, заставив всех через пару минут его повторить. Когда убедились, что номера все запомнили верно, погнали толпу в сторону бани, пристроенной к котельной.
      Через час выбритым и вымытым новобранцам было роздано обмундирование, и их снова погнали на плац. Вся форма была одного размера, и строй выглядел скорее комично, чем подтянуто. Люди молча стояли в шеренге, не пытаясь задавать вопросов, или говорить друг с другом. Видимо, еще по дорогу сюда, им наглядно объяснили, что бывает на несанкционированное открывание рта. Сержанты повторили перекличку, на этот раз выкрикивая номера. Худому мужичку с грустными слезящимися глазами запойного алкоголика досталось пару раз в ухо, за то, что он недостаточно быстро рявкнул «Я», когда называли его номер. По окончании переклички сержанты отвели людей в столовую, и распределили по казармам.

***

      После отбоя народ, с опаской поглядывая на двери казармы, начал шептаться.
- Меня в подвале взяли – к зиме хату готовил, - сипел бомж с огромным синяком на скуле. – Вон, как прикладом приложили.
- А меня за грибочками понесло, бля, - зло выплюнул другой, интеллигентного вида.
- Мужики, а че это за херня, ваще?
- А мы типа знаем? Вместе ж приехали.
      Судя по репликам, люд собрался самый разный. Кого отловили ночью, по дороге с работы, кого в лесу «на природе», кого на свалке или в теплотрассе. Общим было только отсутствие свидетелей и профессиональная хватка похитителей. Например, гопник и пара бывших военных, имеющие немалый опыт потасовок, были упакованы и погружены в мгновение ока. Версии выдвигались самые разные, но реальность оказалась куда проще, и, как водится, страшнее.

***

      Подъем скомандовали в девять утра. Уже успевшие проснуться самостоятельно бойцы с удивлением смотрели на явившегося так поздно сержанта. Десять минут на гигиену и людей погнали в столовую. Интеллигент-грибник попытался выяснить, что все это значит, получил прикладом в живот и больше вопросов не задавал. В столовую команда вошла в полном молчании.
      Выходили из столовой уже не люди, а тела. Стеклянные глаза смотрели прямо перед собой, мозг понимал простейшие команды и кое-как управлял мышцами. Безвольные фигуры брели к антенне.
Метрах в тридцати над землей было устроено подобие трамплина – толстая деревянная доска нависала над плацем. На ней, держась за антенну, стоял амбал-прапорщик, с глазами, утонувшими в надбровных дугах, и подбородком, размером и формой напоминавшем кирпич. Прапорщик не мигая смотрел вниз.
      Людей снова построили по росту.
- Тридцать первый! – гаркнул сержант.
      Вперед шагнул гопник.
- Шагом марш к антенне! Там лестница, поднимешься к товарищу прапорщику!
      Гопник вяло кивнул и полез вверх. Прапорщик ухватил его за шиворот и легко поставил на доску.
- Поздравляю, сынок! – Амбал дружелюбно ощерился и одной рукой ловко пришпилил бело-синий значок парашютиста на грудь салаги. Гопник равнодушно таращился перед собой.
- Пошел!
      От могучего подзатыльника новобранец полетел вперед, успел делать три шага и рухнул вниз. Внизу ударилось о бетон, коротко мокро хрустнуло и вокруг изломанной фигуры расплылось красное пятно.
Сержант достал маленький цифровой фотоаппарат, подошел к телу и сделал снимок. Вынул флеш-карту. Побежал к штабу. Щелчком отправил флешку под дверь и сел на крыльцо. Через минуту карточка вылетела обратно. Сержант вставил ее на место и побежал к плацу.

***

      Подполковник сидел за компьютером и редактировал свежий снимок. Обрезал лишнее по краям кадра, сделал контрастнее фигуру, кровь чуть ярче, сохранил полученный файл. Открыл галерею фотографий и долго придирчиво выбирал место для нового кадра.
      Наконец, удовлетворенно хмыкнув, он встал из-за компьютера. Грузный, немолодой, с одутловатым лицом и мешками под глазами. Включил проектор – на стене зажегся белый прямоугольник. Подполковник щелкнул по иконке, и из колонок по краям экрана зазвучала мамба. Щелчком по другой иконке он запустил слайд-шоу. На экране, сменяя друг-друга, понеслись фотографии фигурок в военной форме. Каждая была окружена красным ореолом, и поза каждой следующей чуть отличалась от предыдущей. Частота смены кадров была такой, что казалось, фигура двигается в замедленной съемке. Подобным все развлекались в детстве – рисовали на полях тетради человечков или машинки, и если быстро листать тетрадь, то получался как бы короткий мультик.
Мультик подполковника был из человеческих тел.
      Многоликая фигура на экране то медленно шагала, то выбрасывала коленца, то садилась на шпагат, то шла вприсядку. Человек, глядящий на экран, медленно раскачивался в такт музыке. А потом будто лопнула невидимая струна – подполковник затанцевал. Движения аниматора в точности повторяла фигура на экране, и казалось, что на экране пляшет его тень. Музыка набирала темп, человек безукоризненно двигался в такт, на экране кровавое облако с заключенной в нем, как в коконе, человеческой оболочкой, не отставало и не сбивалось с ритма. Этот сюрреалистический танец длился около трех минут – примерно пятьсот человек умерли для этого ролика.
      Музыка стихла. Аниматор вытер мокрый затылок, подошел к окну и отдернул штору. Взял с подоконника пистолет и выстрелил через форточку в воздух.
- Пошел! – Донеслось сверху.