А и случилось это в славном городе во Питере, что стоит да на реке Неве. Шел дедушка старенький, КЛ именем, шел он дорогою обычною, беды не чувствуя. А увидел он вдруг чудо железное, зеленое, терминалом сбербанковским называемое. Зазывало то чудо железное, рекламою разноцветною подмигивало.
- Дай мне, - говорило чудо железное, зеленое, - денежку свою заветную, дай мне денежку заветную, а за это я тебе услуг своих отсыплю без счету!
Да и поверил ему КЛ, поверил его речам сладким, сунул в него денежку свою заветную. Захрустел той денежкой терминал сбербанковский, захрустел денежкой заветною, и подавился. А подавившеся полезло из него нутро истинное, нутро басурманское, заговорил он голосом ненашенским, голосом заморским, англицким:
- Сорри, не знать я, где твой денежка, не знать, куда девать ее я, не обслуживать твой убогонький. Ходить ты отсюда на все четыре стороны, жалуйся хоть Владимиру «Красно Солнышко» Путину!
Закручинился КЛ, пригорюнился, пошел управу искать на чуду заморскую к хозяину его, Сбербанку Грефовичу.
А пришедши, в ноги бросился:
- Ой ты свет, Сбербанк Грефович! Обидело меня, дедушку, чудище твое железное, терминал зеленый! Отобрало у меня, бедненького, денежку заветную, а взамен ничего не дало! А еще облаяло меня по-англицки, послало на все четыре стороны!
- Что ж, рассмотрю я твою мольбу слезную, - ответил Сбербанк Грефович, - но ждать тебе моего слова тридцать дней, тридцать дней, да три года, пошлю я тогда к тебе гонца!
Ничего не поделаешь, воротился КЛ домой ждать обещанного.
Но прошли все сроки оговоренные, не дождался КЛ, ни гонца сбербанковского, ни денежки свой заветной. Видать не сбербарское это дело клиенту отвечать убогому. А и рассердился тогда КЛ, разгневался, подошел к воротам сбербанковским, да и застучал в них ногами, затребовал:
- Ах ты, Сбербанк, Грефов сын, собака, где твое слово обещанное? Где денежка заветная? Обманул ты меня, получается! Не вернешь если мою денежку, размахну на пяту я ворота твои железные, терминалы твои повыдергаю, разобью банкоматы лукавые, разломаю двери в подвалы глубокие, раздам деньги нищей братии! Или думаешь не осталося на Руси-матушке клиентов грозных!
Забегали тогда слуги сбербанковские, засуетилися:
- Не кричи так, клиент грозный, не стучи ногами в ворота, а то стекла звенят прозрачные, да маковки на теремах высоких шатаются! Дай нам еще неделю сроку, пошлем мы тебе гонца!
Поверил им КЛ, да поверил видно зря. Опять обманули дедушку старенького слуги сбербанковские лукавые, не дождался он ничего и на сей раз.
Ничего не осталося КЛу, как на рать собираться. Исполчился он, изготовился, изострил перья стальные, шеломом сверкающим накрылся, в стремя вступил золоченое. Подъехал он к воротам сбербанковским, а они закрыты наглухо, на засовы крепкие заперты. Глядь, а перед воротами два узелка лежат, КЛу адресованные. Развернул он первый узелок - там денежка его заветная, чудовищем железным сожранная, развернул он второй узелок, а там еще одна денежка, такая же. Видать испугались слуги сбербанковские гнева клиентского, да гнева праведного, отдали ему все его, да еще от себя прибавили.
- Ну, то-то же, - молвил дедушка старенький, КЛом называемый, - будешь знать теперь, как клиента обижать бедного, убогого! Ибо кто обидит, тот вдвойне заплатит, понял ты – болван Сбербанковский!